Все идет хорошо. И вдруг ноты падают с пюпитра. Пытаюсь подхватить на лету, но в студии сквозняк, и листки плавно планируют под рояль. У пианистки – безумные глаза: пьеса нелегкая, с длинными проигрышами, без нот не доиграть.
Что делать?
И я ныряю под рояль.
А «на обратном пути» первое, что увидела – монитор. С изображением трех фигур: скрипача, пианистки и ... Третья фигура выглядела странно. Горизонтально. Это была моя фигура.
Ужас. До сих пор помню. «От Урала до Дальнего Востока».
На следующий день Григорий Осипович так кричал в коридоре, что с двери упала табличка с надписью «Приемная». Упала и разбилась.
Сколько лет прошло? Пятьдесят? Без малого.
Помню, раз уж речь о скрипаче, рапортичку от телецентра – студии. (Было такое правило: телецентр отчитывался о технических порядках и беспорядках за минувший день).
«Во время выступления скрипача Эдуарда Грача в студии раздавались посторонние звуки» . И в скобках – двоеточие: фортепиано. Этот документ я унесла домой и много лет хранила как реликвию.
Вот и сейчас приятно вспомнить.
А вообще пишу о чем угодно, о всяких забавных мелочах, чтоб не писать о главном. Потому что не знаю, как.
Студия – это праздник.
Конечно, за пятнадцать лет работы было всяко. Но время сделало свое дело: оставило в памяти только главное – хорошее. И мы были молоды, и дело, которым мы занимались, было молодым, и техническое оснащение, по сравнению с нынешним, было смехотворным.
А это, как известно, хорошо тренирует изобретательность. Все, чем приходилось заниматься после студии, подпитывалось студийным опытом.
И студия не кончается. Нашелся друг-соратник режиссер Ким Долгин. Невозможно приблизительно даже представить, сколько передач сделали мы за время совместной работы. И пока я пишу эти строки, раздался звонок. Еще один подарок судьба дарит: звонит художник Роберт Акопов. Сколько лет не виделись, сколько общих знакомых оказалось! И студийных, и не студийных.
Студия – это судьба.
Спасибо, студия!
– Так это правда, что ты работала в телевизоре? – спрашивает моя Настасья.
Правда.
...И часто вижу Студию во сне. Такой, какой была, и в то же время не такой. Многое изменилось. И вход другой. Вход похож на тот, что в доме неподалеку. Где ты сидела на верхней ступеньке, как на галерке. Помнишь?
В моем сне люди, населяющие студию, молчат. Это очень странно. Такого не бывает.
И лица без выражения, словно восковые.
