Настасья взяла мишку на руки и направилась к выходу.
– Мы решили, – говорит она, – пойти в театр. Мишенька там никогда не был! А в театре продают мороженое? Ты купишь нам мороженое? На Северном Полюсе всюду мороженое.
Мюзет
Эта девочка рада оказаться в комнате, где стоит старый сервант с мутным стеклом. В доме есть большое зеркало, в котором мама осматривает себя с головы до ног, когда собирается идти куда-нибудь; но, по сравнению со старым стеклом, зеркало – скучная вещь. Зеркало – то же самое, что всё вокруг, только лево-право, право-лево наоборот. Это смешно, но стекло интереснее. Когда перед ним танцуешь, получается что-то еще, кроме танца. Будто грифелем плашмя по бумаге или по стеклу водишь, ... и блики от лампочек дрожат, словно подмигивают, и особенно сильно, когда по улице проезжают машины или трамвай;
... и сирень – сколько ее? – она отражается в зеркале, а зеркало отражается в серванте – ничего не разберешь. И на чем стоит – непонятно;
... и окно, оказывается, какое красивое, голубое, а за ним – ветки близко-близко и колышатся, будто тихонько говорят между собой;
... и бабочка – откуда она? ... и в серванте всё позванивает, и можно постараться стать так, чтобы чашка с блюдцем повисли прямо над головой, как на картинке, а если шагнуть чуть в бок и присесть, другая чашка застывает на плече, словно цветок; и как ни танцуй – всё красиво. Потому что плохо видно. И музыка ... тихая, грустная музыка, в ней что-то еще, кроме того, что вызывает желание танцевать, как по воздуху плыть ...и так мучительно хочется узнать, что же это...
Напротив дома сидит старик – сосед. Всегда под старым каштаном – там тень; руки сложил на рукояти палки и прижал их подбородком. А голова его – большая, белая и круглая, как шар. Сидит себе, сидит так весь день, а рядом – собака, тоже положила голову на лапы. И лежит так все время, пока хозяин сидит под деревом. Целая картина получается, только грустная. Старик никогда не открывает глаз: он всё узнает по звукам и запахам. Рядом с ним на стуле стоит ящик с ручкой. Старик покрутит ручкой, поставит пластинку, и она начинает играть. Это патефон, – говорит старик. А пластинки он выбирает наощупь, даже не поворачивая головы. Его пальцы, видно, знают, какая пластинка что играет. Но все они играют негромко и с шипением.
Девочке нравится стоять рядом со стариком и смотреть на то, чего он не видит – на прохожих. А он говорить не говорит, а что-то бормочет. Прошла тетя, впереди себя коляску толкает. От старика, как эхо, откатывается: "Коляска, коляска...". А потом: "Какие цветы... Фиалки, что-ли?". Я не вижу цветов. Я вижу большую плетеную корзину на руке какой-то женщины. А в корзине сложена тряпка. И вдруг, откуда ни возьмись, выпала и покатилась монета. Пес поднял голову, обнюхал вокруг себя асфальт, вздохнул и снова положил голову на лапы. И тогда девочка ни с того, ни с сего спросила:
