– Ладно, Медведь, я расскажу историю... – Королева, хоть и королева, но покорна, как... как не знаю кто...
...историю о том, как первый раз ходила в театр. Я была младше, чем Настя сейчас, и впервые узнала, что это такое – театр, и узнала, что есть на свете актеры, и что в театре всё похоже на то, как в жизни, только лучше. Спектакль назывался "Проделки Скопена". Долго помнила слова из этого спектакля, он на украинском языке шел: "Якого чорта вiн полiз на ту галеру!? Якого чорта ви торгуєтесь?".
Я умирала. Меня скрючивало от смеха, когда вспоминала этот текст. Почему – не знаю. Вот такая загадка. Помнила долго, вот и сейчас вспомнила. А дядя Миша играл Скопена, мне папа сказал, что артиста зовут Миша Рост.
Повели меня в другой театр, оперный, там все поют. Но получилось всё не так хорошо, как в том, где были Скопен и дядя Миша Рост. В опере запел вроде бы мальчик, его Ваней звать, запел про коня, который в поле пал, я встала и сказала громко:
– Чего стоишь, чего поешь, беги скорей, Сусанина куда-то повели...
Это было нехорошо с моей стороны и мне это объяснили, когда мы выходили из зала.
Война прошла-прокатилась, и все дети стали взрослыми, а я все равно помнила спектакль "Проделки Скопена" и дядю Мишу, которого так и не видела в жизни. Так бывает, почему – не знаю.
Однажды папа взял меня с собой, когда шел по своим делам, как все взрослые. Помню, была длинная деревянная лестница, а в конце ее – площадка и окно. На лестнице – темно, а на площадке – светло. Поднимаемся мы медленно, папа впереди меня на пару ступенек, за ним плетусь я. На площадке люди, они передо мной, как из-под воды поднимаются. Но папа видит чуть раньше: он выше меня и стоит впереди. И вдруг бросается к одному: Миша, Миша. Видно, что они рады друг другу. Живой – живой... Тогда, после войны, каждый живой как подарок был другому живому. Я подхожу, глаза таращу и вижу: стоит то ли костыль, то ли палка. Вот, говорит Миша, на фронте ранило... А папа вспомнил, что я стою рядом, и говорит, что дочка вот, помнит Скопена. И замолчали оба.
И прошли годы. И оказалось, что живем мы с дядей Мишей по соседству, домá стояли рядом и двор общий. И стали мы видеться часто. Дядя Миша медленно так прохаживался с палочкой. Необыкновенно красивый человек, и все было в нем необыкновенно, даже палочка с набалдашником. Ни у кого такой не было. Дядя Миша, наверное, не догадывался, что я – та самая девочка, что стояла на площадке рядом с папой, и вообще не помнил того случая. А я, конечно, помнила и всё думала, могла ли я предположить, что жизнь повернется так, что я смогу видеть дядю Мишу чуть ли не каждый день, и что он поведет в театр моих детей, как когда-то меня водили на спектакль "Проделки Скопена".
