Какими знаками-сигналами его остановила – не помню. Если бы мне сказали, что легла поперек дороги – не удивилась бы. Остановился. Впустил внутрь. Водитель, темноволосый худощавый веселый парень, удивился: дескать, Мэм, мы по субботам до пяти, а сейчас – и он показал на часы – пятнадцать после семи, куда едете? Я сказала. И вдруг – густой поток русских слов. Отборных. Водопад. Я замерла. А затем ему в ответ тоненькой струйкой, печально так, нараспев: "Я ли в поле да не травушкой...".
Довез до самого дома. До сих пор помню ощущение счастья спасения. Наверное, так чувствуют себя люди, подобранные в открытом море.
Вообще-то, если море человеческое, – жди помощи. Придет.
Надо ли объяснять ощущения человека, вчера прибывшего с другого полушария (еще не отдышался после пересечения океана) и попавшего в чужеязычную толпу и, к тому же, потерявшегося в ней? А если теряешься в чужом месте, то кажется, что теряешься навсегда. Не крикнешь – куда? Не спросишь – безъязычье клятое. И поводырь мой, сын, подевался куда-то на край чего-то, не знаю, чего. Вчера он был на другом от меня конце Земли. А сегодня – на другом краю огромного магазина. Не магазин – ангар. Книги, брошюры, плакаты, игрушки какие-то... Пестрота и тьма народа. Стою столбиком и жду, когда эта лавина меня куда-нибудь выплеснет.
И вдруг... снова это спасительное вдруг... высоко под потолком зазвучала музыка. Я ее знаю. И сын знает. И дочь. И стены дома. И соседи знают.
Будто кто-то заговорил со мной на родном языке. Теперь я знаю, что надо делать: пробираться поближе к источнику звука. И шея моя, голова, глаза, уши тоже знают, что надо делать: тянуться, тянуться поверх голов, чтобы увидеть, как издалека, из другого конца этого пространства, маячит макушка сына, который пробирается через толпу. Тоже, наверное, поближе к источнику звука.
Вроде нас позвали, и мы услышали. И пошли. И нашлись.
Вот так: само и, вроде бы, случайно...
...как тогда, когда шла я по улице, где никого не знала и думала ( чтобы еще больше пожалеть себя ) : вот иду я по улице, где никого не знаю, ни одна собака ко мне не подойдет, бутерброд не попросит, в глаза не заглянет... И в это время слышу: кто-то окликает меня по имени. Ну, думаю, приехали. Однако, оглядываюсь. Вижу, дальний мой знакомый, я до этого его раз или два видела, стоит, рукой машет: привет – привет. Привет, говорю. Так обрадовалась ему, дай ему бог здоровья, настроение сразу стало "спасибохорошо".
