Но лицо Измини было по-прежнему печальным, растерянным, и Вангелия, узнав еще раз, который час, пошла домой, поправляя на ходу прическу. Теперь Евтихис, войдя в раж, выкидывал из комнаты кровать матери вместе с матрасом и одеялами. Его мать, тетушка Стаматина, стоя в дверях, пыталась помешать сыну. Тогда Евтихис, скрежеща зубами, изо всех сил навалился на кровать, в которую с другого конца вцепилась тетушка Стаматина. Казалось, он готов был сломать дверь и выволочь во двор и старуху.
— Ну-ка, помоги тащить, — крикнул он Вангелии.
Вангелия испугалась. Она осторожно положила руку на живот и спросила:
— Ты что это, ко мне обращаешься?
— Да, к тебе. Тащи-ка.
Тетушка Стаматина бросила на Вангелию сердитый взгляд.
— Ну, давай! — не унимался Евтихис.
Вангелия не пошевельнулась.
— Что стоишь? Тащи!
— Не могу, говорят тебе. Я нездорова.
Вангелия посмотрела на окно кухни, где только что умывался Андонис. Его там уже не было.
— Ну, тяни же! — кричал разъяренный Евтихис.
— Я сказала тебе, не могу.
— А деньги брать в долг можете? Тащи, говорят. Ты обязана мне помочь…
Вангелия оцепенела. Она с недоумением смотрела в вытаращенные глаза Евтихиса. А тот, сжав зубы, изо всех сил рванул кровать, старуха отпустила дверь, и он поволок ее вместе с кроватью. Тетушка Стаматина до крови ободрала руки о дверной косяк. Очутившись во дворе, Евтихис презрительно бросил Вангелии:
— Проваливай, ты мне больше не нужна. И скажи своему муженьку, что я не позволю надо мной измываться. Когда люди берут в долг, они хотя бы помогают, если им нечем расплатиться.
Войдя в комнату, Вангелия увидела, что Андонис сидит за столом и озабоченно ищет что-то в портфеле; перед ним разложены листы бумаги с какими-то расчетами. Он притворился, что не заметил ее, и продолжал поиски. Не найдя, как видно, того, что искал, он поставил портфель на пол и углубился в вычисления.
— Андонис, ты слышал, что мне сказал Евтихис?
— Погоди, погоди, у меня масса дел, — ответил он, отмахиваясь от жены.
— Значит, ты не слышал?
— Мне не до Евтихиса, я задыхаюсь от работы…
Он сделал вид, что поглощен вычислениями. На скуле у него заходил желвак, глубокая вертикальная складка залегла между бровями и на висках вздулись жилы.
— Ну, что случилось? Чего там разошелся Евтихис?
— Ничего. Он опять поссорился с матерью, — сказала сдержанно Вангелия.
— А я-то думал… Проходимец, чего от него ждать…
Андонис резко отодвинулся назад вместе со стулом, встал, избегая смотреть на жену, и бесшумно прикрыл входную дверь. Потом подошел к зеркалу и стал причесываться. Так он мог видеть отражение Вангелии, не встречаясь с ней взглядом. Никогда с такой тщательностью не приглаживал он волосы. Он долго стоял, уставившись в зеркало.
