Какую цель преследовала этим администрация, осталось нам неизвестным, но озлобление против нас среди уголовных было посеяно сразу.
— Проклятые враги народа, — кричали они нам, когда нас проводили мимо них к новому бараку.
Барак действительно был недавно срублен: и бревна, и стены, и потолок, и нары вагонной системы — все было из свежего желтого дерева. Он поразил нас своими ничтожными размерами. В стене против двери прорезано маленькое окно. От окна к двери идет совсем узенький проход. Между нарами в середине прохода — маленькая железная печка с трубой, выведенной в потолок. Пройти по проходу мимо печки мог только один человек. Гуськом прошли мы, занимая каждая по полке, — уставшие, ошеломленные новосельем и предстоящей работой в лесу. Нас пугало само слово «лесоповал». Из нас никто не только не валил леса, но и не видел, как его валят. Большинство никогда не держали в руках ни пилы, ни топора.
Наутро после побудки и завтрака начались сборы на работу. Девятое апреля — а на дворе 40-градусный мороз. Обмундированы мы были хорошо: ватные брюки, телогрейки, бушлаты, валенки, шерстяные портянки, шапки-ушанки, стеганые рукавицы. Все новое, все первого сорта.
Бригадир — молодой парень, уголовный — предложил желающим пойти на погрузку леса. Требовалось восемь человек.
— Работа тяжелая, — предупредил он, — но первая категория питания обеспечена. Выход на работу в любое время дня и ночи. Трактор ждать не будет.
Пошептавшись между собой, восемь самых крепких девчат вызвались на эту работу. Остальных бригадир разбил на четверки. Каждая четверка получила пилу и топор.
Бригадир вывел нас на работу. Сперва мы шли колонной по четыре в ряд по проложенной тракторами дороге. Удивительно красив был рассвет, но нам, не привыкшим к 40-градусному морозу, трудно было любоваться природой — мы то и дело терли щеки, лоб, уши, беспрерывно рассматривали друг друга.
Бригадир свернул с дороги на узкую тропочку, потом зашагал по целине. Идти по глубокому снегу было трудно. Бригадиру хорошо — он шел в одной телогреечке и был высок. Снег был ему чуть выше колен. Мы же напялили поверх телогреек бушлаты, а утопали в снегу по пояс. Спотыкались, падали, барахтались в снегу. Задыхающиеся, добрались мы наконец до делянок. Четверку за четверкой ставил бригадир на работу.
Получив свою делянку, мы стали осматриваться. Тонкие густо растущие деревья стояли вокруг нас. Ближе к краю делянки деревья стояли реже.
Хоть стволы деревьев и были тонкими, но древесина была крепкой, как сталь. Из-за вечной мерзлоты корни располагались почти на поверхности. Часто вместо того, чтобы быть срубленным, дерево выворачивалось из земли с корнями, цеплялось за вершины соседних деревьев и повисало на них.
