Кто и когда проложил эту дорогу? «Инженеры, душечка», — сказал бы некрасовский генерал. Мы знали: трасса эта проложена на костях заключенных.
…Часа в три мы прибыли в Эльген. Барак нам понравился. Высокий, светлый, с вагонной системой нар. Дежурившая в нем дневальная встретила нас заботливо. Набежали женщины из других бараков, забросали нас вопросами о жизни в Магадане. Мы были для лагерниц Эльгена «столичными» гостями. Я спешила узнать о Наде. Увы, в лагере ее не было, мне сказали, что ее положили в больницу с сильным кровотечением.
Больница лагпункта была расположена за зоной. Попасть туда я не могла. Мне обещали завтра же передать ей мою записочку.
На следующее утро нас снова по перекличке вызвали на этап. Теперь нас везли на командировку лагпункта Эльген — «Седьмой километр».
Почему нас везут туда? «Седьмой километр» была штрафная командировка, где валили лес. До сих пор туда отправляли только проштрафившихся уголовниц. Как заключенные Магадана боялись этапа на трассу, так же заключенные Эльгена боялись командировок.
ШТРАФНАЯ КОМАНДИРОВКА: «СЕДЬМОЙ КИЛОМЕТР»
Все дальше от родного мира угоняла нас судьба. Маленькая, ничтожная горсточка людей — подконвойных, подневольных. Мало было забросить нас через океан на Колыму, мало завезти за сотни километров в глубь необитаемого края. Дальше. Еще дальше.
Величие и красота севера окружали нас и подавляли. Бескрайний простор снегов. Наконец на повороте дороги мы увидели два маленьких домика, утопавших в снегу. Из труб тянулся дымок. Вокруг — колючая проволока. У домиков нас согнали в кучу, пересчитали. Завели в домик, стоявший вне ограды. Был он разделен на две части. В одной помещалась столовая, в другой жил надзор. Нас повели в столовую.
Нам дали по миске супа, по оловянной ложке, по куску хлеба. Нам заявили, что кормят нас «так», по доброте, на довольствие нас еще не зачислили. Завтра утром получим завтрак, пойдем на работу, и питание впредь будем получать от выработки.
После обеда нам хотелось быстрее разместиться в бараке, отдохнуть, но нас из столовой не выводили. От толстой, добродушной поварихи мы узнали, что конвой никак не освободит для нас помещение. На «Седьмом километре» к старому бараку пристроили новый. До нашего приезда старый барак стоял пустой. В новом жили штрафницы-уголовницы, работавшие на повале.
— Пришло распоряжение от уголовных вас изолировать и их перевести в старый барак, а они разлеглись на нарах, не хотят идти. Надзор их гонит, никак не справится.
