Первым нашим ощущением была боль при мысли о владельцах этих вещей. На многих вещах были метки. Мы не работали, мы со слезами на глазах копались в груде утиля.
Сами мы были очень плохо одеты: по одной смене платья и белья. Белье раз в декаду меняли в бане, но, придя в барак с работы, мы не имели возможности сменить одежду. Кому-то из нашей бригады пришло в голову отобрать лучшие вещи, взять себе. Сперва взяли некоторые, затем все. Ежедневно мы тайком несли с работы в зону трикотаж. Несли себе, своим товаркам по нарам. Наш барак приоделся. Конечно, мы крали утиль, но его были груды, его хватало и для стен. Кончался один грузовик, привозили следующий. Очевидно, вещам, снятым с зэков, не было конца.
ЭТАП В ЭЛЬГЕН
Магаданский лагерь — и женский, и мужской — жил под вечным страхом вывоза в глубь тайги на прииск. О жизни на приисках рассказывали ужасы. Только мне хотелось туда. Там была Надя Суровцева-Олицкая.
В начале апреля, когда стала ощущаться весна, когда мы уже чуть привыкли к лагерной жизни и к работе, нашу бригаду неожиданно вернули со стройки в лагерь. Сквозь строй конвоя, с криками и руганью нас загнали в барак. У входа в барак поставили часового, который следил за тем, чтобы никто не вышел. Привели и остальных наших женщин с других работ. Мы узнали, что всех «тюрзачек» везут в Северное управление. Центром его был поселок Ягодное. Говорили, что нас направляют в совхоз Эльген.
Вызывали нас по спискам. Группу человек в сорок-пятьдесят вывели за зону лагеря и погрузили в стоявшую перед воротами грузовую машину, крытую брезентом. Перед лагерем стояли еще две такие машины.
В машине было тесно, темно и, несмотря на весну, холодно. На нас были ватные брюки, телогрейки, валенки. Мороз крепчал, и мы замерзали. Но брезент, натянутый над машиной, спасал от колючего ветра. Конечно, по пути мы выискивали в брезенте дырочки и смотрели в них. Машины двигались по широкой прекрасной дороге.
Уже к ночи машины остановились, и нам предложили зайти в какой-то барак. В нем топилась железная печь-бочка. Ее огонь освещал помещение. Мы толпились вокруг, протягивали к огню руки. Многие разувались, грели портянки и пальцы ног. Здесь мы встретили женщин, погруженных во вторую машину, они нам сказали, что к утру готовят еще и третью. Настроение у них было подавленное.
Через каких-нибудь полчаса мы снова сидели в машине и ехали дальше. Бескрайняя снежная равнина, сопки и сопки… Ни жилья, ни признаков жизни человека. Нам предстояло проехать пятьсот километров, если справедливы слухи о направлении нас в Эльген.
