Когда эпидемия приобрела широкие размеры, администрация приняла решительные меры: в стороне от старых были построены новые палаточные бараки с совершенно чистыми, пахнущими сосной нарами; заключенные врачи получили медикаменты, в пристроечке одного барака была устроена кухня, и несколько добровольных хозяек из заключенных, получая хлеб и сухой паек, взялись готовить пищу. Кормили больных далеко не диетическими блюдами из овсянки, соленой рыбы, плохой картошки, но все пошли на поправку.
В это время кое-кого из нас стали посылать на работы в больницу, кухню, на огороды подсобного хозяйства. Недавно ушел большой этап из засидевшихся на транзитке уголовников, и не хватало рабочих. Мне пришлось дня три проработать на кухне с остроносенькой Аней, бывшей на воле начальником отдела Госплана. В кухне, как и в больнице, тоже было засилье уголовников.
В больших цементных чанах в позеленевшей воде мокли тресковые головы, подгнившая картошка. Гудели тучи мух. У окна сидел коренастый человек в грязном халате с бритым актерским лицом. Перед ним стояли на подоконнике тарелка с жирными горячими лепешками и стакан крепкого чая. К стеклу была прислонена открытая книга.
— Кто это? — спросила я девчонку, вытаскивающую черпаком из чана гнилые тресковые головы в ведро для закладки в котел. Я мыла рядом картошку.
— Это пахан, аферист, — с уважением прошептала она, скосив глаза в его сторону.
К концу дня Аня завязала с паханом, который опять сидел у окна, разговор.
— Что это вы читаете? — спросила она, кивнув на раскрытую книгу.
— Глупую книгу одну. Диккенса.
— Почему глупую? Не нравится?
— Вранье все. Таких людей не бывает.
Потом Аня, вспомнив, вероятно, свою прежнюю деятельность, стала высказывать ему свои соображения об улучшении порядков на кухне:
— Надо чаны сделать проточными, выгнать мух, натянуть марлю на окна, перенести помойку в глубь двора.
— А зачем это все нужно? — не отрывая глаз от книги, спросил он.
— Чтобы продукты не портились, не загнивали. Посмотрите, что вы закладываете в котел.
— Мы их получаем тоже не очень… А потом, мы этого не едим, — и он брезгливо сморщился.
— Да, но другие!
— А до других мне нет дела. Даже здесь надо уметь жить\ — И, взглянув на Аню холодным взглядом серых глаз, добавил: — Начальство наше довольно, значит, все в порядке, а вы забываете, что вас сюда прислали не на руководящую должность, а чер-но-ра-бо-чей.
ГОРЯЩИЙ ПАРОХОД
К концу лета начальство пересылки стало собирать группу в этап. Работала медицинская комиссия. Слабых, больных не брали. О месте назначения нам не сообщали, но все знали, что этапы отсюда идут только на Колыму.
