Область, которая по расчетам команды Камю выступала источником безобразий, по всем спущенным в группу документам числилась как абсолютно пустая. Камю напустил на подозрительный кусок пространства специалиста по логистике, но и тот не преуспел — согласно отчетам транспортной динамики метарегиона, через те края ходили изредка и варпом, особенно не поднимаясь, ничего туда не возили, ничего оттуда не поставляли. Звезда там стояла, довольно большая и совсем без планет, но рядом неподалеку было несколько более выгодных с точки зрения варп-коммуникации объектов, так что чему удивляться, что звездой пренебрегли.
С противоположного конца подозрительной фигуры располагались расходящимся веером локации пострадавшей семьи сингулярностей. С одной стороны, слишком близко, чтобы считать соседство случайным, с другой — нападению подверглись не старые локации, расположенные рядом с условным источником неизвестно чего, а вроде бы прикрытые их тенью дальние — более молодые.
Штошшшш, — сказал наконец своей команде в чат Флоренсан Камю, добрел до воды, рухнул в нее плашмя, полежал лицом вниз в озере и оттуда добавил, — идей нет. Кто сегодня со мной поднимать веки Кумару?
— Пусть Майя идет, ему пора к ней привыкать, — строго сказала Нъеди.
— Окей. Остальных не дергаю, жуйте проблему. Для массовки — Остап, Тарас, со мной.
Кумар Шанкараппа, командный специалист по динамике метабиоязыка, был человек симпатичный, но не очень коммуникабельный. То есть, давайте не преуменьшать, а скажем честно, как есть. Кумар был так хорош собой, что эбеново-черный, гибкий, как пантера Флоренсан Камю и его сыновья, рослые шоколадные парни с ярко-синими материнскими глазами и пшеничными дредами ниже плеч, казались рядом с ним, ну так, ребятами из второго ряда массовки. Кумар на вид был реинкарнацией царевича Арджуны, за тем лишь отличием, что царевич Арджуна, как вы помните, был всего лишь из кшатры, а Кумар происходил из очень старинной брахманской семьи, что тоже сказывалось.
С точки же зрения некоммуникабельности… Пока Нъеди не смотрит, я объясню вам на том уровне, на каком такие вещи объясняют в наше время. Кумар Шанкараппа был абсолютно невербальный каннеровский аутист, причем в шестом поколении. Семья брахманов, рождавшая все более и более буковатых, но трудолюбивых, вовлеченных в те или иные исследовательские задачи, детей, когда-то была подхвачена на ладонь сингулярностями, не видевшими ничего плохого в том, чтобы предоставить людям возможность коммуницировать через себя. Кто-то из Шанкарапп писал музыку. Кто-то изучал историю общественного транспорта и был в этом признанным мастодонтом. Прапрапрадед Кумара написал первые приложения, описывавшие динамику сгорания магнитного поля в варпе. С тем, насколько социально успешны были дети семьи Шанкарапп, ни взрослые люди, ни сингулярности не имели серьезных вопросов к тому, чтобы позволить им заводить с кем-нибудь новых детей.
