Совещание шло — ну, примерно как обычно. Майя улыбнулась и покачала головой.
— Все так говорят, Флоренсан, — сказала она медовеньким голоском.
— В очередь вставай, — сварливо добавила Стефания, — но кстати вопрос о мусорных аттитюдах мы еще не закрыли.
— В смысле не закрыли? Мы его толком даже не открыли! — рявкнул Камю. Вечер переставал быть томным. Фу И пододвинул к себе поближе личный проектор и с надеждой глянул в сторону Майи. Чай бы ему явно не помешал.
Вольность, с которой, как вы наверняка заметили, обсуждались зрителями персонажи майиного нарратива, имела под собой довольно любопытный феномен, ради которого Нъеди и подкинула молодой и явно взволнованной сотруднице эту идею. Нарратив отвязывает ситуацию от реальности и возводит ее в строй бессмертных сюжетов. В групповом чате шла очень густая заруба о том, к каким образцам ближе рассказанная история — к сингальской сказке про принцессу, жившую в стволе дерева, или к «Мартину Идену», и коллеги немилосердно плющили Майю за недостатки композиции (многие из которых, к ее большому огорчению, были вовсе не мнимыми). Но для всех них абсолютно безразличен был тот вопрос, основан нарратив или нет на реальных событиях или полностью автором воображен. Даже, более того, информация о какой-то фактической подоплеке была бы встречена с известной досадой. Вот реализация вечного сюжета в вопиюще современных декорациях — это да, это мы любим, а все остальное?
Понятно, что техническая возможность четко определить «того носатого мальчишку с гитарой, который с друзьями играл в Ливерпульских кабаках где-то в середине двадцатого века» у каждого из зрителей была, но сам факт такого интереса вне научного контекста был бы чем-то из ряда вон выходящим, да и сингулярность вряд ли отнеслась бы к такому поисковому запросу с пониманием — так же, как она просто не пропустила бы нарратив из лички наружу, забудь Майя по какому-то умопомрачению вычистить из него факторы опознания.
В общем, помимо весьма бурного обсуждения технических аспектов нарратива, Майя могла очень внимательно наблюдать и то, как обсуждают ситуацию, ее аналоги в искусстве и ее аналоги в собственных личных историях люди гораздо старше ее самой.
И главное, что она сообразила из этого обсуждения, и за что пилила себя немилосердно — была мысль о том, что понятная и логичная жизнь эфемера на приличной работе и с достойным хобби так же может полететь под откос от эффектов встречи с ней, как жизнь Томаса из Эркельдуна после того, как его заметила королева фэйри.
