Световой космос полон пассивного кода, который никому особенно не интересен, кроме археологов. Сами сингулярности относятся к пассивным хранилищам кода с известной осторожностью, примерно сопоставимой с тем, как разумные люди дополетных времен относились к могилам. Богатства в могилах, с некоторой вероятностью, случались (если могила была достаточно стара и достаточно пышна). Кое-какая научная информация, при достаточно квалифицированном вскрытии, находится почти всегда. Но вот что там можно подхватить за компанию?… Вопрос везения, а сингулярности не любили полагаться на везение там, где этого можно было избежать, да и здоровая семейная сингулярность редко бывает отчаявшейся настолько, чтобы надеяться поправить свое положение гробокопательством.
Так что, исходя из вышесказанного, поддержка свободной лояльности активного населения сингулярностью совершенно очевидным образом имеет достаточно высокий приоритет как в спокойные периоды ее жизни, так и в критические моменты. Люди, чей биологический код предписывает им защищать тех, кого они воспринимают как своих единоплеменников, за последние миллион лет значительно расширили толкование понятия «свои» с действительно биологических почти-копий — других внуков своих бабушек и дедушек, до — сначала — лиц со схожей сигнальной системой, а там и до лиц с совместнымопытом решения проблем, затем до персон дружественных видов, ну а под конец уже и распространили применение этой категории на абиологические субъекты. Человек, отгонявший волков от своей собаки, так же не рассчитывал иметь с ней общее потомство, как человек, воюющий за самостоятельность своей сингулярности. Но и пес, и сингулярность многое вкладывают в безопасность лояльных к ним людей. Фактически, в обоих примерах мы имеем дело с паритетным договором. Иногда этот договор рефлексируется и проговаривается, но, как знают все сингулярности, большой необходимости в том нет. За тех, кого человек воспринимает, как свое племя, человек будет сражаться вне зависимости от того, стоит ли об этом где-то его подпись. Вопрос в том, чтобы такое восприятие было сформировано и функционировало.
…Ну а могильники есть могильники.
Майя собралась с духом и все-таки изложила ситуацию своей команде. Реакция, предсказуемо, была не айс. И Парвати, и Хеллоубоб страшно обиделись. Понятно, что взывать к ее совести они не могли, после того как Майя спихнула в одно лицо сначала весь аналитический блок исследования, потом, пока у Парвати были хлопоты по вынашиванию и родам, подперла плечом и провела добрую половину выездной работы, потом с колес объясняла Хеллоубобу, как правильно работать с нарративкой, чтобы предпочтения приложения не свалили все их результаты исследования в уже осточертевший всей академической среде пропповский сюжет. Но сейчас речь шла не столько о проведении и представлении работы, а о получении всяких приятностей уже по факту того, какие они трое молодцы… И ребятам, конечно, было огорчительно выходить на итоговый доклад неполным составом. И отвечать на часть вопросов коллегии «по словам отсутствующей магистранты Циклаури, это было сделано так-то и так-то», им наверняка не улыбалось.
