Корабль в пути пострадал. По всей вероятности, не случайно, но за давностью прошедшего времени выяснять причины было некому и не у кого. Дара Циклаури, как многие другие пассажиры, погибла. Семнадцатилетнюю Амалию подобравшая обломки корабля сингулярность приняла в свои граждане по беженскому протоколу и предложила ей — кроме любой другой возможной помощи — прервать беременность, тем более что срок был, если мерять не реальным временем, а сроком развития плода, плевый. Однако девочка, оказавшаяся в паре столетий от знакомого времени без единого знакомого лица, уцепилась за беременность как за единственное близкое существо, оставшееся с ней. Сингулярность не стала спорить.
— Ей сейчас двадцать семь.
Товарищ Пак, который механически жевал, сгорбившись над тарелкой в углу пищевой зоны, зажмурился. Его не трогали — ну кто будет дергать человека, надо которым висит внятная каждому метка «нахожусь на важной линии», он успел морально подготовиться к ознакомлению с какой-нибудь вопиющей жестью и вполне мог контролировать резонанс холодной ярости в общей мысли «те, кто так поступает с людьми, не заслуживают иметь людей», но к тому, что чувствовала Амалия по поводу дочери, он готов не был. Нет, само это ощущение он знал. Когда собранный тобой, по твоей схеме гигантский состав впервые поднимается из варпа. Когда сингулярность, моргнув микроскопической паузой прогона модели по виртуалкам, коротко говорит — «включаю запись алгоритма в срочную рассылку семье». Когда катер, который должен был раствориться в варпе несколько часов назад, как кусок сахара в кипятке, говорит тебе — спасибо, камрад! — потом стартует с крыши состава, уменьшается в поле зрения экрана нейтринного анализатора, проходя сквозь слои варпа. На миг кажется удвоившимся, затем пробивает зеркальную гладь границы и исчезает из видимости, возвратясь в световой космос — в бой.
О да, — сказала она, — о да.
Так вот зачем люди заводят детей
Ну. Не всегда. У тебя же нет?
О, с тем количеством племянников, что у меня есть, никогда не интересовался вопросом. Но…
Она аккуратно опустила руки из тренажера, посоветовавшего ей привести в порядок ритм сердцебиения. Пакет, который выдал Товарищ Пак, был большим, эмоционально нагруженным и почти невербальным, а замотан сам в себя узлами и перемычками так, что далекие уэльские предки по одной из женских линий, собственно и оставившие Товарищам Пакам традицию заковыристых личных имен, должны были бы остаться довольны.
