- Ну и ну, — пробормотала Любава по окончании былины, — хорошенькое же содержание.
- А что тебе не нравится? — тихо поинтересовался Всеслав.
- Как это, что! — так же тихо ответила новгородка, — по-твоему, это хорошо, выйти замуж за огненного змея — оборотня?
- А что тут плохого? — саркастично произнес Всеслав почти что ей на ухо. — Слышала же, каждый вечер приносит злато-серебро в невероятных количествах, по ночам в сахарные уста целует, да в шейку лилейную, полюбовник-де знатный. Что еще женщине нужно?
- Так он же нелюдь, — растеряно ответила Любава.
- Так даже интереснее, — желчно произнес воин. — К тому же, слышала, он только в небе — огненный змей крылатый, а на земле — прекрасный молодец. Ты вообще невнимательно слушаешь, все больше на сказителя засматриваешься…
- Все я слышала. Змей может быть в виде прекрасного молодца. Но ты думаешь, нелюдь сможет пожалеть свою жену, когда она станет постарше и начнет уставать и болеть? Ты думаешь, он сможет что-нибудь сделать для нее во вред себе? Ага, как же. Вот как утратит эта женщина свою красоту хоть немного, так он дождется ближайшей грозовой ночи, обернется «в ни куренка, ни кутенка, а в неведома зверенка», и пойдет проситься на постой к следующей жалостливой девице-красе. И все злато-серебро у его оставленной жены в черепки обратится. А детки у них совместные наполовину змееныши, кстати сказать. Делать им больше нечего, как собственную мать жалеть.
Всеслав на это промолчал, и Любава прислушалась к следующей былине. Как именно добрый молодец встретил Мару Моревну, она прослушала. К моменту, когда былина привлекла Любавино внимание, Мара стала женой добра молодца и подарила ему множество чудесных качеств. Теперь храбрый молодец завоевывал себе царство за царством, потому что «под водой он ходил рыбой щукою, по поднебесью летал да ясным соколом, по подземелью ходил белым горносталем».
- Насчет горносталя неплохо, конечно, но ведь они могут и ночь здесь просидеть, — подумала Любава. — Уходить мне надо. Только как?
Гости пили медувуху, заедали ее пирогами да калачами, и особенного опьянения у них не наблюдалось.
- Душно здесь стало, — сказал вдруг громко Всеслав, — не выйти ли во двор, проветриться? Народ там давно пляшет и веселится.
- И то верно, — мысль была подхвачена. Гости принялись вылезать из-за лавок и разминать ноги. Любава с благодарностью посмотрела на своего соседа и с удивлением отметила лукавый огонек в его взгляде.
