- Ты не боишься идти одна к себе, волховица? — спросил он ее уже во дворе. — Позволь, провожу. Народ тут, видишь, как развеселился? Затащат в баню, что, банника будешь звать на помощь?
И действительно, несколько развеселых парней уже косились в ее сторону. Хотя кинжальчик на поясе, замаскированный складками паневы, успокаивал, но Любава предпочитала вести себя женственно, пока это было возможно. Правило четвертое: не открывай раньше времени своих преимуществ.
- Нет, добрый человек, не умею я вызывать банника, — Любава скромно опустила голову. Зазвенели от дуновения ветерка ее многочисленные височные кольца.
- Не в том дело, что не умеешь, — ехидно ответил ее провожатый и заступник, — а в том, что в таком деле тебе банник не защита. Нет у него обыкновения, девиц защищать. Скорее уж он тем парням поможет, которые тебя в его хозяйство затащат.
Это называлось, благодарю, утешил, приятно послушать, я не знала. Любава промолчала. Они неторопливо шли по мокрой и грязной деревянной отмостке улицы. Хотя дождь и кончился, но небо так и осталось затянутым в тучи. Приходилось все время внимательно смотреть себе под ноги, чтобы не споткнуться о выступившее из земли бревнышко.
- Откуда ты все же родом?
- Из Новгородской земли. В Ладожском приозерье моя родная деревня.
- Там и колдовать выучилась?
- Нет, Всеслав, я не колдунья, и не ведьма.
- А кто?
- Просто подземный горносталь, белый и пушистый.
Ее спутник невнятно выругался и остановился. Он был более чем на голову ее выше, стоял довольно близко. И роль скромной деревенской девицы мешала ей пристально глядеть в его лицо, чтобы оценить опасность. Она наблюдала за руками. Мощные кулаки медленно разжались.
- Так просто людям помогаешь? — насмешливо поинтересовался Всеслав. — Без всякой корысти? Аки христианка?
Нет, в этом Любава признаться не могла.
- Ты думаешь, что только ведьмы свою корысть имеют?
- Я думаю, что не верю ни одному твоему слову. Ты слишком выразительная и непростая для деревенской. И говоришь не как деревенская. Особенно, когда увлекаешься и забываешься.
- Я с шести лет свою деревню не видела, Всеслав. А где твой названный брат? Здоров ли?
- Он в Суждале. Здоров. Зачем ты все время лжешь, Любава? Что ты скрываешь?
Любава промолчала, и они пошли дальше по улице.
- Если тебе нечего скрывать, то расскажи, как жила с шести лет.
Она молчала.
- Значит, все же есть, что скрывать.
И тут на ее счастье впереди показался Творимир, шедший, чтобы ее проводить, с мечом на бедре.
