Отец на работе. Сегодня учебный день, и я проснулся рано. Я одеваюсь и спускаюсь на первый этаж, чтобы зажечь камин в одной из комнат в задней части дома. На лестничной клетке между двумя этажами я слышу шум в конце коридора, ведущего к небольшой веранде и входной двери. Я сажусь на корточки и вижу сквозь матовое стекло веранды тени двух людей. Стараясь не издать ни звука, спускаюсь по лестнице. Держусь за перила, чтобы не скрипели половицы. Из-за двери с матовым стеклом слышу стоны и учащенное дыхание, вижу силуэты двух прижавшихся к стене голов. Медленно и беззвучно, затаив дыхание, крадусь по коридору. Стоны становятся громче, в их звуке есть оттенок боли. Испуганный и одновременно забывший о страхе, я протягиваю руку к ручке веранды. Что-то, может, всего лишь любопытство, подталкивает меня открыть ее. Я не до конца понимаю, что происходит, но очевидно, что мне хочется спасти маму. Я поворачиваю ручку веранды, и по другую сторону двери начинается паника. Я успеваю лишь слегка приоткрыть дверь, как ее резко захлопывают.
«Все в порядке, все в порядке», – слышу я мамин голос с притворными успокоительными нотками. Мне видится, что мы обреченная семья, летящая в падающем самолете. Мама пытается успокоить меня, хотя едва сдерживает охвативший ее страх.
Я ничего не увидел в щелку, но убегаю, слыша, как за моей спиной громко хлопает входная дверь. Когда мама поднимается в мою комнату, меня там нет. Я спрятался в своей пещере под лестницей. Теперь я знаю секрет, смысл которого не понимаю.
Я не знаю, как именно отцу стало известно о романе матери и стало ли вообще. Может быть, он что-то почувствовал и нашел вескую причину, чтобы уволить Алана. Никто ничего не говорит по этому поводу, все словно воды в рот набрали. Мне кажется, что наша жизнь может вернуться в более или менее нормальное русло, но как ни крути, в эмоциональном смысле не чувствую себя стабильно. Становлюсь закрытым и замыкаюсь в себе. Думаю, что сам виноват в сложившейся ситуации, но так как ни с кем ее не обсуждаю, убедить меня в противоположном просто некому.
Я начинаю все больше времени проводить в доме деда и бабушки. Я не могу поделиться своим секретом ни с Агнес, ни с Томом, но в их уютном доме я чувствую себя в большей безопасности. Все дело в сложившейся годами атмосфере постоянства в отношениях дедушки и бабушки. Мне нравится лупить по клавишам стоящего в гостиной пианино, над которым висит изображение Святого Сердца – портрет Иисуса с этим самым светящимся, полным сострадания сердцем, изображенным в кругу колючего тернового венца. Я скучаю по пианино, которое увезли из нашего дома, поэтому с удовольствием выражаю свой гнев и невысказанное непонимание при помощи какофонии звуков. Когда-то в более счастливые времена моя мама аккомпанировала на нем папе, певшем Goodnight Irene. Я закрываю дверь гостиной, задергиваю занавески, вдавливаю обе педали в пол и совсем уж немузыкально луплю по клавишам.
