* * *
Странное царство фантазии представляют собою эти апокалипсисы и сивиллы, нечто вроде царства теней истории, в котором реальные исторические фигуры кажутся окруженными всякого рода призраками. Но в истории мира не всегда господствуют осязаемые силы здоровой жизни, редко правят им и светлые идеи, но также часто обнаруживается чудесное слияние призраков и предчувствий, а в эпохи общественного возбуждения они как бы сгущаются даже в дела, из теней выростают в конкретные фигуры. Насколько невелико поэтическое достоинство этих фикций, настолько же сильно их влияние, и огромна мощь их традиции. Предание, идущее от скалистого жилища сивиллы в Эритрее до песков Ленинского монастыря, нельзя игнорировать. Эти книги являются для вас свидетельством всего, что в глубинах народной души стремилось в свету, они повествуют нам о трепетных упованиях человека и связывают нас с теми тяжелыми временами, когда христианство должно было прибегать к их помощи.
Легенда. – Правовое положение. – Отношение к христианам при Нероне, Домициане и Траяне. – Марк Аврелий. – Мученичество. – Процесс Аполлония. – Положение христиан при позднейших императорах. – Последние гонения. – Победа христианства.
В южной части Рима, по ею сторону стены, расположена круглая церковь, называемая Сан-Стефано-Ротондо. В древности она представляла собою, по всей вероятности, здание рынка, впоследствии же превратилась в своего рода памятник всем христианским мученикам, погибшим в Риме. Куда бы мы ни обратили взоры в этой обширной церкви, повсюду мы увидим на стенах изображения страданий мучеников, самые стены кажутся насквозь пропитанными кровью, это настоящая Голгофа христианской веры, созданная фантазией древнего христианства, которая была одинаково неумеренна, как по части пыток мучеников, так и по части адских мук. Эти картины, эти изображения на стенах здания, созданного язычеством, кажутся как бы триумфом религии страдания над городом дела, над древним Римом. И так повсюду в Риме язычество перемешано с христианством. В амфитеатре Флавиев мы как бы воочию видим фигуры христиан, отданных в жертву диким зверям, в темнице у подножия Капитолия, по преданию, был заключен Петр, в церкви св. Цецилии в Трастевере лежит чудная фигура св. Цецилии с зияющей раной на девственной шее в той же позе, в какой в 1599 году, по преданию, её труп был найден в катакомбах. А самые катакомбы! Как много говорит история этих подземелий даже такому человеку, который, подобно автору этих строк, получал сведения о ней из уст иезуитов! Разве слово «мученик», сопровождающее там внизу на стенах имена стольких борцов за веру, не оставляет надолго следа в сердце? Слишком легкомыслен должен был бы быть тот человек, который, поднявшись из тьмы подземелий на свет, не унес бы с собой благоговейного чувства по отношению к величию истории, рассказанной ему этими гробами, образами и изречениями, – который не пришел бы к сознанию, что подземный Рим, Roma sotterranea, так же велик, как и вечный город, расположенный над ним.
