Но тут я почувствовал чьё-то прикосновение. Хотелось испугаться, но все эмоции давно закончились. Слева от меня уселась женщина и опечаленно глядела в мою сторону.
— Дим, не переживай. Всё образумится, — сказала она.
— Вы откуда знаете моё имя? — удивлённо глядел я на эту женщину, не понимая происходящего.
— Не важно. Главное, что всё позади. Дим, у моего сыночка, а он уже в третьем классе, тоже был флюс. И мы выкарабкались! А ты — уж и в помине. Сейчас врач мне даст рецепт, выписанный тебе, и я куплю всё, что посоветует доктор.
— Я не нуждаюсь в вашей помощи! — тут же отчеканил я.
— Перестань, Дима! Я добра тебе желаю! Кстати, вот! Держи!
Я глянул на её руку, в которой крепко сжимались 20 гривен. Переведя взгляд на женщину, показавшуюся странной своей добротой, я всё же наотрез отказался брать деньги. Но, видать, «отрез» у меня не такой убедительный, поэтому она продолжала:
— Прекрати! У тебя ведь нет денег!
— Но, откуда вы…
— Бери! — тихо произнесла она, всунув мне в руку новенькую купюру. Изображённый на ней Иван Франко напомнил мне вновь:
«Боже, що за дивний світ,
Що за переверти!
Чи сміятись, чи жаліть,
Чи просити смерти?»
Она оставила меня наедине с этими мыслями, а немного погодя, на журнальный столик, у кушетки, положила кулёк с лекарствами. Это меня удивило ещё больше.
«Значит, она мне не причудилась?» — изумился я.
— Зачем вы мне помогаете?
— Не важно, Дим. Крепись там, солнце! Мы ещё увидимся! Совсем скоро!
С этими словами она встала, испарившись среди угнетающей обстановки моей новой жизни.
Я не заметил, как она вошла и как вышла, ведь двери были закрыты на замок. А последняя фраза и вовсе заставила меня задуматься.
«Мы ещё увидимся? Когда? И что это за женщина? Неужели волшебница…»
Так или иначе, я спрятал деньги в карман, и, держа в руках кулёк с лекарствами, привстал и медленно прошёл в соседнюю комнату, где о чём-то мило болтали стоматолог и его помощница.
— Очухался? — заприметив меня, спросил стоматолог.
— Да… вроде. Голова кружится…
— Ничего. Главное, что нашли признак работающей головы!
— А щека почему не стухла? — встревожено спросил я.
— А ты хотел всё и сразу? Она пройдёт лишь через месяц. В зависимости от организма. Может, и быстрее.
Доктор открыл входную дверь, и я вышел таким же замученным, каким и пришёл. Думы и тревоги повеяли вслед за мной. За дверью меня преданно ждал сержант. Такое чувство, будто я две недели его не видел. От нахлынувших эмоций, я захотел крепко обнять его, как привык обнимать лучших друзей при встрече. Сержант немного оторопел от подобного, но не отстранил меня, а одной рукой тоже приобнял, и поглядел с опаской на двери, ведущие к стоматологу. Похоже, наступил конец тому, что казалось мне вечностью.
