Каюта дамы тоже заперта. Стюардессы пользуются звуковым сигналом. Поэтому он постучал.
Дверь отодвигается. Его взгляд скользит снизу вверх. Сиреневые шлепанцы с бутончиками, золотистый халат с драконами.
Он снова ошибся. Эта женщина была другая. Все дело во взгляде. Никакие герокоррекции, никакие импланты и психоблокаторы не могут вытравить из взгляда опыта прожитых лет.
Казалось, она еще не успела испытать ни страдания, ни разочарований, ни горечи потерь. В ее взгляде жило предчувствие будущего, свойственное только юности, ожидание большой интересной жизни.
Она не может быть агентом. Такой метаморфоз стоит бешеных денег. Если вообще возможен.
Но ему рисковать нельзя. Но и уничтожить это чудо рука не поднимается.
— Я пришел познакомиться с вашей собакой, мисс.
Длинные блестящие нити, почти без движения свисающие с черно-серого неба, разбивались о бетонные плиты заброшенной посадочной площадки. В тридцати милях от Лос-Анджелеса. Червь-программа вывела диск-лайнер на нужную точку и уничтожила операционку.
Гурон стоял под дельта-крылом и ждал. Прибывшие эвакуационные флаеры забирали пассажиров. Он позволил себе оттянуть решение. Если она сядет вместе со всеми, значит, просто подсадная утка.
Ему отчего-то не хотелось, чтобы она улетала. Но если она не улетит, значит, все-таки — агент. Агент высшей категории.
Она спустилась по трапу. Рюкзачок за плечами, собачка на поводке. Прошла вместе с другими к ближайшему флаеру. Нерешительно обернулась и, помедлив, направилась к Гурону.
В полете они толком не познакомились. Он назвался Джоном, она — Эрис. А кличку собаки он забыл. И все. Разговора не получилось. Решения он так и не принял.
У нее малахитового цвета глаза. Она смотрит доверчиво и почему-то немного обиженно.
— Джон, разве вы остаетесь?
Он кивнул.
Глаза ее потемнели. Исчезли малахитовые отблески.
Она подхватила собачку на руки. Отвернулась. Флаер с последними пассажирами круто взмыл в темное плачущее небо.
— Теперь ты меня убьешь?
— Я должен.
Она смотрит на него взглядом лесной свободной птицы, которая на миг прервала свою песню. Без страха, без интереса.
Как можно убить такое чудо?
— А ты? Ты должна?..
«Отследить Шамана».
— Мы оба что-то кому-то должны в этой жизни. Но кто мы друг для друга? Если враги — убей.
— Нас ничто не связывает.
«Именно нас и связывает, крепко».
— А ведь ты один такой на всей планете.
— Какой?
— Я знаю… Никто не станет рисковать жизнью ради призрачной цели осчастливить всех.
