— Да потому, что нет базы. Нет основы, на которую крепятся все знания. Образование, которое нацелено на взращивание потребителя, не способно вырастить человека с логическим мышлением. Логика — это наука, которая даёт возможность обобщать разрозненные факты. Немного формальной логики, конечно, дают. Иначе потребитель просто не научится считать свои деньги. А это важно для финансовых спекулянтов.
— Ну, а что ты предлагаешь? Чтобы все были ботаниками?
— Нет, я предлагаю, чтобы все взглянули вокруг объективно и диалектически. Самое главное — материалистически. Возвращаясь к тому поколению, они ведь учились тогда. Мы не можем вообще это понять, понимаешь? Ясно одно, у них перевернулся весь мир. Раз — и перевернулся. Причём им всё время обещали свободу. Сейчас это тоже модный лозунг, под ним выводят даже на улицу сама знаешь кто. Но это свобода не для всех, нужно понимать. Либералы объявили борьбу за свободные выборы, но ведь понятно, что выборы не среди народа, а среди представителей класса буржуазии.
— Слушай, но во всех передовых странах проходят демократические выборы, народ голосует, выбирает, потом переизбирает…
— В этом и прелесть. Народ голосует и перевыбирает, создаётся иллюзия, что он участвует в управлении государством. Но государство принадлежит не народу. Кстати, у нас если Конституцию почитать, можно подумать примерно то же самое.
— У тебя какие-то левые идеи в голове. А ведь можно аккуратно, путём выборов, улучшить нашу жизнь, или ты снова о революции? Смотри, Женька, пришьют тебе экстремизм.
— Нет, я про революцию могу рассказать, но призывать пока рано. Нет условий, не созрели ещё движущие силы. Посмотри, пролетариат спит как сурок.
— А у нас есть ещё пролетариат?
— Ага, кое-где остался. И вот его нужно просвещать. Смотрел тут одного человека нашей крови, он сказал, что дело интеллигенции не просто информационный шум создавать, а просвещать народ. Читать труды классиков. Развенчивать буржуазную пропаганду. Ведь сон, в котором находится народ, даже не сон, а морок какой-то. Я сейчас вспомнил, Чёс часто говорил, что уже и пить-то не хочет, и не может даже, а вот хочется побыть в эйфории, никак не мог привыкнуть, что уже другая страна. Стал он это понимать совсем недавно. Сидели мы как-то с ним на лавочке, вот это всё и выдал. Про жену рассказывал, что в те, казалось бы, трудные времена, нормально жили. И ребёнок маленький был, и голодали, и бегал по десяти работам, чтобы копейку заработать. А чуть стало получше — как отрезало. Вот так. Говорят, трудности проверяют отношения. Оказывается, нет. Пока трудности, люди жмутся друг к другу. А вот трудности закончились, всё. Да, он говорил, то ли она стала зарабатывать много, то ли акции какие-то, купленные на ваучеры, хорошо продала. В общем, стали они на разных финансовых позициях. И всё. Вся любовь закончилась. Мне кажется, не любовь это была. Так, страсть. А вот если бы она замешана на дружбе была, на общих интересах тогда бы всё было ни по чём. Правда? Вот мы, например, с тобой друзья, правда?
