Странное дело, находясь под влиянием, которое я считала для Серёжи пагубным, он становился другим, но при этом не только терял, но и приобретал что-то необъяснимое.
Один дяденька, по моему мнению, тоже не от мира сего, объяснял мне, что есть люди, понявшие что-то запредельное, но не могущие это объяснить — не потому, что они это плохо поняли, а потому, что наш понятийный аппарат ещё до этого просто не приспособлен. То есть существуют знания, которые не передаются на уровне слов (как тут не вспомнить мои полемические разговоры с Серёжей о том, что слова — это символы, и ничего не стоят). Этот дяденька весьма «неформального» вида (смешной жидкий хвостик из несколько засаленных волос в сочетании с тяжелыми квадратами старомодных очков) пытался довести до меня ещё оду мысль: человек всегда адекватен своему окружению и обстоятельствам, и решение заниматься духовным самосовершенствованием есть процесс не спонтанный, а закономерный. Другое дело, как этим самосовершенствованием заниматься. Идеальный способ — уйти в пустыню, но это не каждый может себе позволить.
Мои слабые возражения о «социуме», который диктует свои правила игры, он отмёл начисто. Что есть социум, ведь своя рубашка всегда ближе к телу. Сегодня социум может быть к тебе лоялен, завтра затрубит в медные трубы, а послезавтра, не задумываясь ни минуты, втопчет в грязь. Или просто забудет о твоем существовании. А, может, и вправду, мы не должны зависеть от того, как к нам отнесётся общество? Пресловутый «категорический императив» должен существовать внутри, долой «общественника» Канта. Если человеку хорошо, а другим вокруг не противно — почему бы и нет?
Вот Серёже теперь очень хорошо. На его лице я наблюдала улыбку, это была улыбка отрешенности, равновесия, счастья. Улыбка убийцы, не ведавшего, что творил. Вот только во имя чего, во имя какой идеи?
Одна известная актриса в одном из интервью на вопрос об оптимизме ответила, что оптимизм приходит тогда, когда жизнь чем-то заполнена. И что она боится всегда одного — «сквозняков в жизни».
Сейчас, сидя в комнате свиданий, я отчетливо ощутила холодок крадущегося по ногам ветра, который случайно оказался запертым в четырех стенах.
…Теперь моя жизнь трансформировалась в обыкновенный график вызовов к следователю и свиданий с Серёжей. Володя так и жил где-то там, за линией горизонта, я знаю, он тоже приходил к сыну, но по странной случайности, мы с ним там никогда не встречались.
