Заходит в лавку мужик – умный, добротный костромич или волжанин. Он все дела сделал в Москве: продал, что привез продавать, уплатил, что надо было уплатить, и вот набирает перед отъездом подарки в деревню.
Бабе – платок.
Выбрал хороший, шелковый, и на свет посмотрел: свет не сочится сквозь ткань, до того плотен уток с основой, и в руке помял краешек – не ломается, не рушится. И шелковинку сбоку потянул – не рвется. Отец – ни слова, он даже рад: покупатель – человек серьезный, любит все добротное – что ж! Пусть пробует. Попробовав на ощупь и на зуб, лучше оценит доброту товара. Отец – по мужику, по платку, по выбору – видит уж и эту бабу где-то там, в вологодской деревне, за трепаньем льна: здоровую, умную, крепкую, под стать мужу, – и весело спрашивает мужика:
– Баба-то у тебя росту высокого?
– Высокая. У них в роду все высокие.
– Черноволосая?
– Чернава, – соглашается мужик. – А откуда ты знаешь? Видал, что ли?
– Не видал, а знаю.
Мужик доволен:
– Работящая у меня баба. Дородна. Не баба – князь.
– Совет да любовь, – приветливо говорит ему отец.
А мужик еще выбирает платок. Приказчик подает ему другого цвету и узору, но того же сорту. Но покупатель отстраняет платок:
– Попостней покажи что-нибудь, подешевле.
Приказчик дает подешевле и поневзрачней.
Покупатель выбирает так же деловито, как и бабе.
– А этот кому же? – спрашивает отец.
– Сестре.
– Что же она у тебя, замужняя?
– Нет, в девках еще. Невестится.
– Работящая?
– С бабой в одну стать: что та, что эта.
– Так за что ж ты ее обидеть хочешь?
Мужик опешил от удивления:
– Да как же?
– Да так: той – по-княжески, а этой – по-жилецки. Нехорошо. Уж ты бы и в подарках их сравнял, коли в работах оне вровень идут.
– Дак начётисто…
– А не начётисто будет, как девка станет бабе завидовать да свара между ними пойдет? Иная в сердцах и платок у бабы порежет с завидок.
– Бывает, – соглашается мужик. – Дак денег где взять? Начётисто, – повторил он уже послабже свой довод.
– А начётисто, – соглашается отец, – так и бабе бери такой же, что девке, таких же сортов: узор другой подобрать можно, поцветистей.
Покупатель не без удивления глядит на отца.
Он в полном колебании: и на бабий платок посмотрит, и к девкину присмотрится, даже того же сорту другой приложит – для бабы отбирая.
И вдруг оба отстранил от себя, а потянул к себе два дорогого сорту: бабий и еще другой, в мелких розочках, – и отцу с улыбкой:
– Да за что же я бабу-то свою обижу? Пускай уж и впрямь в ровнях идут. Будь по-твоему! – И взял два дорогих шелковых платка.
