На Велигере была форма Могильного покрова — толстый плащ из блестящих белых перьев, застёгнутый на шее железной брошью-черепом и ниспадающий на пластины лакированного чёрного доспеха. Он плотнее запахнул его, когда ветер добрался до него, даже ещё более холодный, чем обычно, стиснувший грудь и перехвативший дыхание.
— А вот и лорд Офион, — проговорил стоящий с ним рядом, когда внезапно вспыхнул другой храм. Мераспис носил ту же форму, что и Велигер. Кроме того, он был экипирован косой и длинным, напоминающим перо щитом. Как и у Велигера его лицо было измождённым, кожа — бледной, а голова — безволосой, но он был старше, его лоб разрезали морщины, и он постоянно хмурился.
Они молча наблюдали, как храм вспыхнул, а затем погрузился в море.
Велигер развернулся, чтобы посмотреть на стены их собственного храма, почти ожидая увидеть, как и они гаснут у него на глазах. Выдающийся двенадцатый не изменился. Это было похожее на гору здание — разрушающаяся, изогнутая спираль из кости, взгромоздившаяся на гребень древней покрытой пылью волны. Души горели в его сердцевине, словно пурпурный огонь, истекали кровью из его стен, проливая аметист на пики и впадины Сумерек, и очертания крепости были затуманены миллионами кружащихся белых мотыльков, напоминавших морские брызги, разбивающиеся о корпус корабля. Свет переливался через мотыльков, излучался сквозь стены и вспыхивал в глазах Велигера, когда тот уставился на Мерасписа.
— Что происходит?
Мераспис, похоже, не слышал.
— Что произойдёт, если они все исчезнут?
Велигер посмотрел на небеса, представляя мир без света. Звёзды не помогут — они были призраками, отголосками иных миров, не заинтересованными в освещении преисподен Шайиша. Без света Выдающихся Сумерки погрузились бы во мрак.
Пока он смотрел в растущую темноту, Велигер услышал незнакомый звук. Словно галька, стучащая по столу. Сперва он был далёким и нежным, но по прошествии минут становился всё громче, превращаясь в рёв.
Двое мужчин в замешательстве переглянулись, когда по всем Сумеркам загремели миллионы белых осколков. Море, которое всегда оставалось неподвижным, сколько они себя помнили, внезапно стало выглядеть так, будто на нём бушевал шторм, и когда ливень приблизился, он мощно ударил в стены крепости, наполнив воздух оглушительным рёвом.
Мераспис шагнул вперёд и высунулся из амбразуры.
— Град?
Затем он ругнулся и дёрнулся обратно, шипя от боли и баюкая руку.
— Что? — воскликнул Велигер, бросаясь к напарнику.
