— В таком случае, идите, сэр Жерар! — приказала королева, без сил падая обратно на подушки. — Вы сами сказали: время пришло. Так не теряйте его понапрасну. И да поможет вам всеблагой космос!
— Слушаюсь, Ваше Величество, — проговорил Обер-камергер, отступая спиной к дверям.
Вновь оказавшись у себя, сэр Жерар аккуратно поставил посох обратно в пыльный угол и, позвонив в колокольчик, вызвал лакея.
— Приведи сюда мою дочь, — распорядился он. — И пусть кто-нибудь разыщет сэра Гуго. Срочно!
— Слушаюсь, милорд, — слуга удалился.
Вернулся он минуты через три, ведя за руку розовощекую золотоволосую девочку лет трех-четырех в длинном, по взрослой моде придворном платьице. Едва завидя сэра Жерара, расположившегося в огромном кресле с кожаными подлокотниками, та со всех ног бросилась к нему и ловко вскарабкалась на колени.
— Папа!
— Кристина! — укоризненно покачал головой Обер-камергер, делая рукой знак слуге, что тот волен удалиться. — Я же учил тебя, как должна вести себя благородная леди!
— Папа! — не слушая его, девочка прижалась щекой к его груди.
Лицо сановника окаменело.
— Мы полетим в новый замок, да? — спросила между тем дочь.
— Нет, Кристина, мы с тобой никуда не летим, — выговорил он. — Мы остаемся здесь.
— Это потому, что карета сломалась? — живо спросила девочка.
— Да, поэтому, — рассеянно кивнул сэр Жерар.
— А когда ее починят? — не унималась дочь.
— Скоро, совсем скоро, — заверил сановник.
— А я и не хотела никуда лететь, — потянувшись губами к его уху, прошептала девочка. — Только не говорила, чтобы ты не сердился! Так что пусть ее лучше подольше чинят!
— Когда же это я на тебя сердился? — спросил Обер-камергер.
— Бывает, — доверительно сообщила Кристина. — Когда я плохо себя веду. Только я стараюсь вести себя хорошо! Правда-правда! Просто не всегда получается…
— А помнишь, ты говорила, что хотела бы такое же платье, как у принцессы Александры? — сменил тему он.
— Красное? — уточнила девочка.
— Пурпурное, — машинально поправил сановник.
— Помню, конечно, — кивнула Кристина. — Только ты сказал, что нельзя, — я так и не поняла, почему.
— Теперь можно, — проговорил сэр Жерар сквозь внезапно накативший приступ кашля.
— Правда? — просияла девочка.
— Правда, — кивнул Обер-камергер, отводя взгляд в сторону — на висевший на стене парадный портрет венценосного семейства. Из пяти изображенных на нем человек трое уже пребывали в незримых чертогах космоса, четвертая — Луиза — не иначе, стояла на пороге.
