«Тогда мы должны бежать», — сказала наконец старуха.
«Слишком поздно», — прошептала женщина. Когда она говорила, ее губы почти не шевелились, а на лбу выступил пот. «Ты … слишком близко. И они приходят отовсюду. Вы почти здесь. — Ее голос задрожал, и в ее словах был слабый оттенок истерии. «У тебя … с собой оружие. И факелы. Они … собираются устроить погром».
Один из двух мужчин встал; так сильно, что его стул упал и разбился об пол. «Тогда почему мы все еще сидим здесь?» — крикнул он. «Надо предупредить остальных и организовать сопротивление! Вы должны просто прийти, эти …»
«Ты дурак, Квентон,» прервала старуху. Ее голос звучал холодно, как будто ей было все равно, что она только что услышала. «Хочешь драться?» Она засмеялась, повернула голову и указала тонкой рукой на дверь. «Тогда иди. Иди и сражайся!» Их сотни, а нам едва исполнилось сорок. Или бегите, если хотите провести остаток своей жизни, уползая, как животное».
Квентон уставился на старую женщину с упорным гневом. «А что, по-вашему, нам делать?» — напряженно спросил он. «Сиди здесь и позволь нам быть зарезанными, как мясной скот? Я лучше умру с пистолетом в руке».
«Мы больше ничего не можем сделать», — спокойно сказала старуха. «Мы могли что-то сделать, если бы заподозрили, что Родерик предает нас. Это слишком поздно сейчас.»
«Родерик!» Квентон издал нечленораздельный звук и сжал кулак. «Вы одержимы своей ненавистью к Родерику. Он ушел, и то, что происходит сейчас, не имеет к нему никакого отношения».
«Дурак», — сказала старуха. «Это все связано с ним. Как вы думаете, почему эти мужчины и женщины едут сюда? Она сердито кивнула на дверь. «Ты пришел, потому что он этого хочет, Квентон. Это он их посылает — а они даже не замечают».
Это сработало на лице Квентона. Его костяшки громко хрустнули, а кулаки сжались в беспомощном гневе. «Даже если бы это было так, — сказал он наконец, — у нас нет причин оставаться здесь». Он уставился на старуху и воинственно выпятил подбородок. «Вы можете подождать, пока они приедут», — сказал он. «В любом случае, я собираюсь достать свою винтовку. И я застрелю любого, кто осмелится ступить в город».
Младшая женщина хотела что-то сказать, но старуха быстро положила руку ей на предплечье и сжала. Женщина молчала.
Квентон еще раз воинственно огляделся, развернулся на каблуках и вылетел из дома. Дверь за ним закрылась с громким грохотом.
«Этот дурак», — мягко сказала старуха. «Он ничего не понял. Вы убьете его».
