— Да, они едут за нами, — сказал он и, чтобы убедиться самому, посмотрел в зеркало заднего обзора: синий «Рено» младшего брата маячил недалеко позади.
Ави повернул руль, и машина въехала на широкую, покрытую иссиня-чёрным асфальтом стоянку.
— Какая красота! — Рафи едва не присвистнул от удивления. — Лет пять назад я был здесь на бар-мицве сына сотрудника. Но это место просто не узнать.
— Они провели полную реконструкцию, папа. Ты ещё не видел зала — дворец, — с явным удовлетворением произнёс Ави.
«Субару Гранд Леон» плавно подкатил к мощённому плитками тротуару.
— Она стоила, наверное, больших денег, — заметил Рафи.
Он распахнул дверь, несмотря на свой уже почтенный возраст, легко поднялся с сиденья и помог внучке выбраться из машины.
— Ты думаешь, им не хватает? Да они миллионеры. Почти каждый день у них одно или два торжества. Десятки тысяч в сутки. Это очень прибыльное дело.
Ави заглушил двигатель, вышел из машины и оглянулся на шорох колёс:
автомобиль Йони, завершая широкий разворот по ещё пустующему паркингу, остановился рядом. Он приветствовал брата взмахом руки и открыл заднюю дверь.
— Осторожно, дорогая, дай-ка его мне.
Ави протянул руки, чтобы взять ребёнка.
— Спасибо, я сама. Он такой маленький, у него веса нет.
Рахель осторожно подвинулась к выходу, свесила ноги и, ощутив под ними твёрдую опору, медленно, но уверенно, выпрямилась. Яркий полуденный свет, отражённый золотистыми стенами домов, ударил ей в лицо. Она невольно зажмурилась и прислонилась спиной к горячей стойке автомобиля.
— Ави, возьми мои очки из сумочки. Сегодня ослепнуть можно от солнца.
— Как был бы счастлив твой отец, Рахель, если бы мог увидеть вас вместе с внуком, — с грустью произнёс Рафи.
— Не надо ворошить прошлое, папа, сегодня счастливый день. Помоги, пожалуйста, вытащить коляску.
Ави подал Рахель очки. Она положила мальчика в коляску и прикрыла от ярких лучей солнца. Подошёл улыбающийся Йони с женой и склонился над ребёнком.
— Дай-ка мне познакомиться с племянником, красавица. Ого, какой симпатяга!
— Осторожно, не разбуди его, — услышала Рахель голос мамы, — для тебя это развлечение, а ему нужно отдохнуть. Да и нам тоже: мы все безумно устали.
Обмениваясь новостями и поцелуями, они двинулись по дорожке, петляющей среди цветочных клумб и деревьев. Дети бежали впереди, оглашая сад возгласами и топотом быстрых ног. Они вышли на просторную, мощённую иерусалимским камнем площадку, окружённую стройными кипарисами, развесистыми пальмами и покрытыми множеством розовых и сиреневых бутонов магнолиями. Небольшая с высокими колоннами и полукруглым куполом ротонда с удобным сидением для молодожёнов в глубине двора, ещё не успевшая покрыться цепкой и вездесущей виноградной лозой, стояла девственно чистой и прекрасной. Прямо перед ними сиял ослепительной белизной павильон. На зеркальных гранях его огромных окон играл и переливался свет ясного летнего дня. Чистое голубое небо, зелёные ветви деревьев и залитая солнцем площадка отвлекли Рахель от подступившего вновь смутного ощущения тревоги. Взирая на красивое здание и толкая перед собой коляску, она вошла в широкое прохладное фойе.
