«Рано возрадовался, папаша, — горько усмехнулся Яков в ответ на невесёлые мысли. — Не знаешь, за что браться раньше — за детскую коляску или за книги, но за голову обязательно. Пожалуй, нужно успокоиться и заняться проектом. Во вторник на брит-миле увижу её и сына. И будь, что будет».
Яков нехотя поднялся с дивана и, подтянув сползшие на бёдра спортивные брюки, направился к стоящему в углу на маленьком столике компьютеру.
Сын, наконец, угомонился и уснул. Откинувшись на спинку заднего сиденья, Рахель устало закрыла глаза. Первая неделя после родов казалась ей вечностью. Частые кормления днём и по ночам, беспокойный сон младенца, возвращающиеся порой болезненные ощущения в низу живота вызывали непреходящее утомление и сонливость. О, с каким удовольствием отдалась бы она сейчас необоримому и такому естественному желанию выспаться и отдохнуть. Но ребёнок, её и его ребёнок, едва слышно сопел у неё на руках, и подспудный страх, что он может выскользнуть из расслабленных рук, заставлял её время от времени поднимать тяжелеющие веки и бросать взгляд на маленькое смуглое личико.
— Мама, мамочка, — оживилась пятилетняя дочь, сидевшая поначалу молча и лишь украдкой посматривавшая на брата, — а ему больно не будет?
— Нет, Тами, — неуверенно произнесла Рахель и, вздохнув, прижала ребёнка к груди.
— А почему?
— Не знаю, может быть потому, что он ещё очень маленький.
— А зачем это делают? — не унималась худенькая смышлёная девочка.
— Чтобы он стал настоящим евреем, — пришёл на помощь жене Ави.
— А он сейчас не настоящий?
— Доченька, дай-ка мамочке отдохнуть. Я потом отвечу на все твои вопросы.
Рахель подумала о муже с благодарностью и сожалением.
«Господи, что будет с нами, когда он узнает?.. Впрочем, довольно себя казнить, ведь я уже тогда всё решила… И как он узнает, если я не собираюсь ему ничего говорить. Да и Яков будет молчать. Они вообще друг с другом не знакомы».
Рахель открыла глаза. Круглый затылок Ави с плотно сидящей на нём вязаной кипой покачивался впереди.
— Ещё один поворот, и мы на месте, — сказал он. — Управляющий посоветовал приехать на полчаса раньше. Как раз половина первого.
Сидевший впереди Рафи, отец Ави, моложавый мужчина лет пятидесяти пяти, опрокинул голову назад и добродушно улыбнулся, показав белые крепкие зубы.
— Как там мой внук?
— В порядке, уснул, — ответила Рахель.
— Молодец, мальчик, сейчас самое главное — кушать и спать, — удовлетворённо подытожил Рафи, и, устроившись поудобнее, обратился к Ави: — Ты их видишь?
