Они жили, экономя на всем. На рынке покупали один помидор и один огурец, превращая их в мелкий салат без подсолнечного масла. Чтобы визуально его казалось больше. Димка на заводе уже стал начальником цеха, но зарплату они видели редко… Зарплату давали деталями, и он их приносил в плотных коробках с пятнами непонятного происхождения.
В то время как раз вошли в моду черные футболки и майки. На них была открыта настоящая охота, и вещи приходилось перекрашивать самим. И он так солидно выглядел в черных, местами не прокрашенных рубашках, а она щеголяла в резиновых «сланцах». Тогда резиновые тапки выпускал завод «Полимер» в г. Сланце и все считали, что сланцы – это название обуви. И бережно подшивала журналы «Бурда», совсем не умея шить. А сейчас у нее полная коллекция посуды BERGHOFF и не нужно экономить горох на суп, стирать в тазике, но почему-то ушла нежность из отношений… словно ее отжали, как отжимают стирку. Выворачивая в разные стороны. И стало неинтересно вдвоем…
А когда-то было невозможно дождаться Димку с работы… Лада прыгала ему на шею, обхватывала его ногами и кричала:
– Лебедев, ну где ты так долго ходил?! Я такая голодная… Без тебя не ела, а ты все не идешь…
И он подхватывал ее на руки и тыкал грейпфрут, купленный на сэкономленные деньги. Лада его чистила, понимая, что из-за этого грейпфрута ее большой Лебедев остался сегодня без обеда… и макала мякоть в сахар…
А теперь он покупает в супермаркете манго и папайю, и это совсем не радует. И почему-то невкусно. Вкуснее были те домашние сморщенные яблочки, купленные у бабульки с явными признаками Паркинсона. И мечты о клюкве. Но она была не по карману… Да и выпадала из общей бедности свои нарядным цветом. Как и сама крупная женщина с гладкими щеками и роскошным народным платком.
Лада чистила яблоки размером с горох, срезая мятую кожу и сердцевину. Потом складывала в глубокую миску, добавляя куски моркови, и они ели такое блюдо перед сном, называя его фруктовым салатом.
А потом стали ужинать каждый себе. А если совпадало время вместе – становилось за столом тягостно… Висло молчание, как кисель. Он только просил передать соль. Либо замечал, что здесь уже и так много соли. И читал газету… И стал спать в другой комнате…
А ведь было слияние… Они каждую ночь наблюдали северное сияние, выстреливавшее друг из друга. Ей тогда казалось, что она умрет, стоит ему только в нее войти. Еще секунда, и она окажется под каким-то неправильной формы облаком. И она кричала… А теперь кричать перестала. И Димка перестал в ней тесниться.
