– Он вернется!
– Мне теперь это все равно. Главное, чтобы всегда была ты!
…Это был ранний сентябрь 90-х, с тоннами дождей и студенческая дискотека в конце недели. Шумная и бестолковая. Как раз лидировали «Желтые тюльпаны», «Roxette» и «Лесоповал». Она пришла с подружками в клуб, и они танцевали под стенкой. Студентки первого курса. С еще красными воспаленными угрями в районе Т-образной зоны. Ни на что особо не надеясь. Ведь они были такими зелеными, с подростковыми нерасправленными спинами. А потом заиграл Bryan Adams «Everything I Do», и Лебедев, старше на целых пять лет, пригласил ее танцевать. Он был одет в блестящий спортивный костюм Nike, поверх которого плохо сидела кожаная куртка. А когда ее обнял – у них защелкнулись суставы. И Лада поняла, что это судьба.
На ней были ботинки с опушкой, которые все называли румынками. И юбка-резинка, вручную связанная на спицах. Одна лицевая, одна изнаночная. После стирки Лада частенько надевала ее на голову и получался шолом, или труба.
Он вел и наслаждался щекоткой от ее хвостика, покрашенного сиреневой тушью для волос. Она становилась на носочки, чтобы продолжать его щекотать.
…Они два года жили без телевизора и по вечерам слушали телевизор у соседей. Смотрели в окно на прохожих и придумывали им жизнь.
– Я думаю – этой женщине лет 35, у нее двое детей и муж водитель маршрутки. Она работает в школе учителем истории и по выходным печет своей семье кулебяки.
– Нет, что ты. Ей от силы 30. Не замужем. Сейчас работает администратором в бильярдном клубе. А раньше танцевала стриптиз. Видишь, она до сих пор словно на пилоне…
А потом, когда телевизор появился, – смотрели поздними пятничными вечерами «Поле чудес» и «Красный квадрат», который со временем переформатировался во «Взгляд» с Александром Любимовым и Сергеем Бодровым. Лебедев очень жалел, что он родился не в Питере и не может увидеть «600 секунд». Лада до его прихода всегда успевала поплакать над очередной серией «Санта Барбары».
А в самую полночь они занимались любовью под «Дневники Красной Туфельки» или под «Дикую орхидею». И ходили слухи, что даже Микки Рурк и Кэрри Отис не смогли сдержать своего влечения и занялись настоящим сексом прямо на глазах у съемочной группы. В своей знаменитой финальной сцене.
В общежитской комнате находились две кровати, стул, стол и огромный ящик вместо шкафа. В сероватые, давно небеленные стены были вбиты огромные гвозди, на которые Лада вешала плечики с его рубашками. Они плохо держались, падали, и она опять их наглаживала. На подоконнике играл кассетный магнитофон «Маяк». На нем они слушали «ДДТ», «АлисА» и «Иванушки International», а рядом стояли две тарелки, две ложки и две вилки.
