– Не совсем верно, – сказал я, – там делают упор на других проблемах. Есть демократы, они делят политическую власть с другими, но есть и настоящие левые – они, вероятно, согласились бы с вами по многим вопросам.
– Какие проблемы там важны? – спросил Халиль. – Какие разногласия у левых с правыми?
Я начал отвечать и, перечисляя поводы для раздоров, слегка устыдился: такими пошлыми они казались. Аборты, гомосексуальность, законы об оружии – этот, последний термин поставил Халиля в тупик, и Фарук сказал:
– Des armes.
– Иммиграция – тоже проблема, – сказал я, – но в ином смысле, чем в Европе.
– Ну а Палестина? – спросил Халиль. – Думаю, по этому вопросу ваши демократы и республиканцы заодно.
Официантка – ее звали Полина – наконец-то принесла мое пиво, и мы подняли бокалы. Пиво легко скользнуло в желудок, и я почувствовал, как оно навевает мне новое, приятное спокойствие. Я сказал:
– Всё не так просто. В Штатах левые энергично поддерживают борьбу палестинцев за их дело. Например, многие мои нью-йоркские друзья считают, что Израиль творит ужасные вещи на оккупированных территориях. Но на практике, в правительстве… в общем, в обеих партиях поддержка Израиля весьма прочна. Думаю, причина в религии, потому что христиане во многом разделяют еврейские идеи насчет Иерусалима, но еще одна причина – могущество израильского лобби. По крайней мере, так утверждают левые журналы и газеты. А еще есть ощущение, что у нас и Израиля есть общие элементы культуры и государственного устройства.
– Вот странная вещь, – сказал Фарук. – Говорят, что в Израиле демократия, но на самом деле это религиозное государство. Оно функционирует на основе религиозной идеи. —Эту фразу он перевел Халилю на французский, и тот кивнул, соглашаясь. Оба дымили, как паровозы.
– Пачка в день? – спросил я.
– Две пачки, – сказал Халиль. – Но погодите, мне интересно вот это, – добавил он, – безумная страсть к коммунитаризму в Штатах.
Я спросил Фарука, что значит это слово – возможно, что-то наподобие политики идентичности? Но он сказал:
– Нет, это, строго говоря, разные вещи.
Халиль заговорил о коммунитаризме – дескать, тот предоставляет несправедливые преимущества интересам меньшинств, дескать, в этом подходе не всё в порядке с логикой.
– Белый – раса, – сказал он, – черный – раса, но испанский – язык. Христианство – религия, ислам – религия, но еврейство – этническая принадлежность. Никакой логики. Суннит – религия, шиит – религия, курд – племя, понимаете?
