— Но ведь просочилось бы… где-нибудь? — так же тихо, уже делово и спокойно, спрашивал Александр Кириллович.
— В том-то и дело… Что ничего нет… Нахабин головой ручается?! — еще тише, почти про себя, проговорил Логинов.
— Что? Уже не веришь ему?.. — замкнулся старик. — Ты же сам Нахабина всю жизнь поднимал… Продублировать не можешь?
Голос Александра Кирилловича теперь был не похож на стариковский. Таким голосом когда-то он разговаривал со своим помощником.
— То-то и оно… Согласия нет… в моих помощниках! — осторожно ответил Иван Дмитриевич.
— А время — не терпит? — как эхо, снова повторил Логинов. — Через два дня переговоры должны закончиться… Подписанием. Закончиться!
— Это ты решил… Что подписанием? Ты? — настойчиво повторял Александр Кириллович.
— Не только… я, — ответил Логинов. — Но это ведь мой участок. Мне и…
— Решать? — подсказал Корсаков.
— Мне… И отвечать! — вздохнул Логинов. — И за это… И за многое другое! Сам знаешь…
Логинов встал и отошел к выходу из беседки. Курил…
Как всегда в их разговорах, наступил момент, когда Корсаков почувствовал, что Иван скажет и спросит только то, что ему нужно. Ни слова больше… Наступит пауза… Предел… Да, Ивану нужно было выговориться! Выговориться перед человеком, которому он верил… Иногда, редко, действительно он искал совета… Иногда подсказки… Даже жалости искал! И, может быть, находил все это в их неторопливых беседах? В беседах, связывавших его, Ивана Дмитриевича Логинова… Немолодого (давно уже сам дедушка!), спокойного, недоверчивого человека с тем вездесущим, горящим, балагурящим, далеко смотрящим Ванькой Логиновым… С мальцом, которого поставил на эти рельсы… дал первое ускорение… в общем-то пригрел и всему-всему научил этот… Теперь уже древний — из другого времени — старик!
Но… было в их отношениях — и теперь, и раньше! — какое-то почти назаметное противостояние. Даже ревность друг к другу! И, может быть, этим объяснял Александр Кириллович, что Ивана и тянуло к нему, и отталкивало. В определенный момент что-то настораживало… Как, например, сейчас… Хотя именно сегодня он чувствовал, что перед ним не Иван… Не просто Логинов.
Все, что подвластно этому человеку, можно было бы перечислять и перечислять…
Но за всем этим Корсаков видел и другое… Это была не просто власть. А тяжелая, неумолимая, придавливающая его широкие плечи, пожизненная обязанность. Нет, не случайно пришел на это место Ваня Логинов. Этого не могло не случиться. Это было бы так же невозможно… Как невозможно, чтобы белые победили тогда в гражданской… Как невозможно, чтобы не выступил вперед Сталин… Невозможно было бы поражение в войне с Гитлером…
