В колониях других империй, как будет показано далее, колониальные чиновники не были способны выстраивать собственные притязания на экспертные знания и беспрепятственно действовать на их основании. Правительства метрополий в Лондоне и Париже, а также в Брюсселе, Риме и Вашингтоне с разной степенью успешности создавали центральные институты для управления чиновниками, которые назначались ими в колонии, даже когда эти люди на местах утверждали, что являются специалистами по управлению местным населением. В Германии же спустя несколько десятилетий нацисты отказались от того, чтобы «политику по отношению к местному населению» завоёванных европейских территорий определяли дипломаты, военное командование и бизнесмены, и внедряли жёсткий контроль над немецкими чиновниками на этих землях. Отсутствие экономической и геополитической значимости немецких колоний уникальным образом повышало силу культурных притязаний колониальных чиновников, и в то же время гарантировало им изоляцию от политики метрополии. То, какое воздействие это отсутствие значимости колоний оказывало на имперскую динамику в целом, можно лучше всего понять в сравнении с империями, присутствующими в верхней половине таблицы 1.1, чьи колонии действительно влияли на политическую экономию метрополии.
Колониальные элиты в метрополии
Ценные и имевшие принципиальное геополитическое значение колонии овладевали вниманием элит метрополий и способствовали их вмешательству в колониальные дела. Однако в Испанской, Французской и Британской империях, представленных в верхнем левом квадранте таблицы 1.1, колониальные элиты сохраняли высокую степень автономии, даже несмотря на то, что они оказывали глубокое влияние на социальные отношения в метрополии. Как им удалось этого достичь?
Некоторые колонии, захваченные французами, испанцами и британцами, обладали громадной ценностью, и богатства, которые можно было оттуда изъять, стали быстро очевидны для элит в метрополии. Последние соперничали друг с другом за контроль над колониями, расставляя своих представителей на должности и земельные владения в завоёванных землях. Ни одна из многих элит в испанской и французской метрополиях не создавала отдельные колониальные элиты по своему образу и подобию, которые отличались бы по типу культурного капитала, как в случае германских колоний, или особым организационным аппаратом. Напротив, испанские и французские короли, крупная знать, духовенство и государственные чиновники предоставляли людям, направлявшимся в колонии, множество концессий в обмен на авансовые платежи, или обещали им долю в будущих доходах. Хотя монархи (по крайней мере, теоретически) выступали арбитрами последней инстанции в разрешении конфликтов между колониальными притязаниями, они зачастую уступали эти полномочия или особые колониальные концессии элитам метрополий в обмен на доходы или внутриполитическую поддержку, что ещё больше ослабляло влияние метрополии на колониальные элиты.
