Дина пытается что-то сказать.
Молчи, молчи! Она судит меня. А ты не будешь! Ты не будешь судить! Ты поймешь меня и простишь! Уедем, а? Все бросим, всех! Ведь ты любила меня когда-то. Любила! Сын! Пошли! Я хочу его увидеть.
Д и н а. Когда-то я ждала этих слов… А сейчас… Поздно уже, Салих, поздно. Я люблю его. Раньше я любила тебя, теперь люблю его. Так бывает, оказывается.
Молчание.
С а л и х. Итак, на чем мы остановились? Как о воде протекшей будешь вспоминать, а? (Вдруг смеется.) Нет, я просто пошутил. Извини. (Пауза.) Все то же, черт возьми. Круги жизни. Так сколько сейчас сыну? И будет все то же, а?
Д и н а. Что то же?
С а л и х. Не знаю. Все то же… Мне кажется, мы уже тысячи лет живем на земле! Мне, наверное, не тридцать один сейчас. Нет, мне три тысячи сто лет! Десятки, сотни прошлых «я» — существований… Сейчас старье читаю. О физиогномике души, о волшебном прутике или о храме здравия и чудесной постели доктора Гроэма… И мало что изменилось!.. Словарь разве только. Все время человек идет по одному и тому же кругу, по одной и той же колее.
Д и н а. Тебе оправдать себя надо?
С а л и х. Не надо мне никакого оправдания. Я уже тем оправдан, что живу. Всех судит жизнь, отпуская каждому положенное. И попробуй-ка осудить меня. Не осудишь! И никто не осудит! Ни у кого нет права суда надо мной. Природа, природа только одна осудить может! Если оправдает, то даст силу жить, а осудит — значит, смерть, значит, нет силы жить.
Д и н а. Как много все сейчас говорят. Красиво и умно говорят. Одни слова.
С а л и х. Слова?
У столика — Н а с ы р о в. На его лице улыбка. Он в штатском. Дина, с каким-то оцепенением слушавшая Салиха, смотрит на него.
Д и н а. Познакомьтесь. Да, вы ведь знакомы.
Н а с ы р о в. А, Салих!
С а л и х (с явным недоумением и непониманием смотрит на пришедшего). О чем я говорил? (Вставая, равнодушно пожимает руку Насырова.) Помню, помню вас.
Н а с ы р о в. Рад видеть.
С а л и х. Рады?
Н а с ы р о в. Да, как жизнь?
С а л и х. Благодарю! (Короткий взгляд на Дину.) Вы очень любезны, майор! (Не глядя на него.) Я хотел отблагодарить вас за трогательную заботу о моей бывшей возлюбленной и о моем сыне. Мы только что в ожидании вас беседовали. И знаете, о чем? Женщина, говорил я, которая когда-то принадлежала тебе, когда-то любила, — как знак, как напоминание… Да! Но вы уверены, майор, что ребенок, которого вы, не сомневаюсь, уже тоже любите, действительно является именно моим сыном? То есть, я спрашиваю, уверены ли вы, что я действительно являюсь отцом вашего сына?
