— Большую власть имеет этот человек, что ли? — спросила бабушка, прерывая беседу.
— Да, — сказала мать Кяундзи, — он богатый. Раньше тоже простой охотник был. Потом начал торговать, познакомился с купцами. Ездил сам на Бикин с товарами, через перевал на Самаргу ходил. Кругом побывал. Скупал пушнину у наших охотников, потом продавал ее. Богатым стал. Теперь русский начальник из Хабаровска назначил его самым старшим по всему Хору над нами. Разве не знаете? Повесили ему на грудь медную бляху. О, у него много, много людей. Он живет внизу, там, около Бичевой. Дом себе построил.
— Так вот, — продолжает она свой рассказ, — этот Магади выслушал жалобу и говорит: «Привезите Пайду ко мне. Свяжите ее, посадите на бат и привезите. Ребенка тоже». Ему говорят: «Ребенок-то умер». «Все равно, — говорит, — доставьте мертвого». — Пайду связали с мертвым младенцем, которого сняли с дерева…[27]
Собралось много народу. Стали разбирать дело Пайды. Она сидит посредине избы. Кругом люди. Все смотрят на нее. Кто жалеет, кто смеется. Руки и ноги у нее связаны.
Магади спрашивает у нее: «Почему ты живешь не так, как полагается по лесному закону? Зачем ты убила ребенка?» Пайда молчит. Ведь она женщина. Как женщина будет говорить? Опустила Пайда глаза. Смотрит на своего ребенка, он рядом с ней лежит. Плачет Пайда. Слезы катятся по лицу.
«Что же ты молчишь, поганая жаба?» — опять спрашивает Магади. Пайда ничего не говорит. Тогда Магади приказал принести семь прутьев. Принесли семь прутьев. Связали их вместе в один пучок. Магади приказывает: «Развяжите ей ноги и руки, снимите с нее одежду и ударьте пятнадцать раз».
Два человека вышли из толпы исполнять его приказание, Один-то держит за руки Пайду, другой сидит у нее в ногах. Магади передал прутья своему помощнику Лайси, и тот начал бить Пайду. Люди смотреть боятся. Стали выходить на улицу. А когда закончилось это, Магади-Мафа подозвал к себе Лайси, чтобы посоветоваться.
«Что делать с ней дальше? Если убить ее, все узнают, будет нехорошо. Соболей у нее нет. Выкупа не будет. Давайте сделаем так: выгоним ее отсюда совсем, чтобы она никогда больше не видела Хора». Лайси согласился: «Это правильно», — говорит.
Тут из толпы вышел нанайский торговец Оненка Сурги. «Могу отвезти ее», — сказал он. Магади обрадовался. Оненка потом променял Пайду на молоденькую девочку из рода Конгмонко. С этой девочкой поехал на Самаргу. Там продал ее за двадцать соболей. А Пайда умерла…
