— И вы, вы тоже не знаете, как мне помочь, — прошептала она, обращаясь к деревьям, и удрученно вздохнула. — Значит, надо самой…
Что надо самой, она не представляла, но надо было что-то делать, и как можно скорей. Лига совсем загрустила. На глаза ее навернулись слезы. Ощущение плотного и абсолютного одиночества вновь накрыло ее своей черной шалью. Ей сделалось холодно, ее забила дрожь, озноб пробежал по телу, словно ее в легком ситцевом платье выставили на мороз из теплой комнаты. Зубы застучали мелкой дробью, и неприятный этот звук словно подтолкнул ее и заставил опомниться. Она расправила плечи, почувствовала, как напряглась и налилась грудь под платьем. Стиснув зубы, чтобы не стучали, она зло процедила сквозь них кому-то невидимому: К черту! Не дождетесь!
Усилием воли отогнав от себя прочь все, что, как ей казалось, не давало ей спокойно и радостно жить и дышать, она решительно достала из сумочки книгу, раскрыла ее наугад и приказала себе читать. Но сосредоточиться на чтении не получалось. Слава и строки наплывали друг на друга, теряя смысл, сливаясь в сплошную серую сетку, за которой, словно в пелене дождя, возникали некие невнятные явления, картины и фигуры, туманные и неясные, как силы, их породившие. Лига сердилась, морщила лоб и пыталась как-то повлиять на назойливые видения и прогнать их прочь, но, исчезая на миг, они возвращались вновь.
Что же ей виделось там, в глубине книжной страницы?
Она не понимала.
Она не хотела понимать.
От долгого и бесплодного усилия над собой, у нее разболелась голова, а время сегодня тянулосьтак медленно. Лига раз за разом бросала взгляд на башенные часы, но, хотя ей и казалось, что уже прошла вечность с того момента, как она присела на скамейку, стрелки сдвинулись лишь на несколько минут вперед, но и в этом она не была до конца уверена. Не спеша никуда конкретно, Лига торопила время, чувствуя необходимость быстрей прожить этот день.
— А книжка-то не читается, э? — вдруг услышала она рядом чей-то голос.
Возвращаясь в реальность из своего далека, она резко повернула на голос голову и, схватившись руками за сердце, отшатнулась от неожиданности. На скамейке подле нее, словно уголь на белой скатерти, сидел человек, одетый во все черное. Это был рыжеволосый мужчина неопределенного возраста.
— Не бойся, — усмехнулся человек в черном, — я не из преисподней, хотя и похож на черта.
— Я и не боюсь, — возразила Лига, поправляя платье на груди. — Просто не заметила, как вы пришли.
