По дороге ему вновь думалось о том, каким образом обычный человек может влиять на ход не зависящих от его воли событий. Достаточно ли для этого одного сильного желания, страстного желания, или же, как всегда, без благорасположения небес не обойтись? Если можно обойтись одним желанием, то все в порядке, оно у него было. Сейчас он ощущал его как ком, который распирал грудь изнутри и не давал дышать. Так или иначе, с комом придется повозиться, чтобы жить, чтобы дышать. А вот как быть с небом? С ним можно договориться?
Так ли это, иначе ли, но прошло почти три месяца, прежде чем Антон вновь увидел Анну.
Три месяца, в течение которых каждое воспоминание о девушке было для него мучением и болью. Три месяца страстного желания быть с ней и страдания от невозможности его исполнения. Антон боролся с собой, со своим чувством, но когда силы его иссякали, он шел туда, где, как ему казалось, он мог увидеть Анну, и кружил там, кружил часами. Иногда ему везло, и тогда он видел ее издали. Видел, как она спешила на работу, или стояла на том заветном крыльце, с которого впервые окликнула его. Видел, как смеясь и говоря что-то, она шла под руку с тем самым Эжбицким, непрошено вставшим между ними тогда и продолжавшим стоять теперь. Сто раз он собирался подойти к ней и выложить все начистоту, и каждый раз понимал, что это совершенно невозможно. Невозможно, потому что, а вдруг? А вдруг она лишит его все еще теплившийся в нем надежды? Пусть осуждает его тот, кто никогда не испытал ничего подобного. Но… Такие встречи не приносили облегчения, а лишь еще больше терзали исстрадавшуюся душу. Не об этом мечтал Антон…
Как ни удивительно, но все жизненные ситуации, так или иначе, разрешаются. Не стала исключением из этого правила и затянувшаяся любовная тоска Антона.
Одним морозным, но солнечным субботним днем он спешил на завод. Суббота выпала рабочей, и ему предстояло отработать полную смену. В другое время Антон, быть может, и поворчал бы по этому поводу, но сегодня он был даже рад этому обстоятельству — все меньше времени для мыслей, от которых уже обессилела душа. Улица была полна народа, но Антон, не вглядываясь в лица, лавировал между людьми, скользя по спрессованному до состояния льда снегу. Словно в тон прекрасному зимнему дню, сердце его радостно билось от внезапно нахлынувшего светлого чувства. Он практически ликовал. Как хорошо! Как легко и полно дышится! Давно уже Антон не испытывал ничего подобного и, смущенный и встревоженный, пытался понять причину внезапно нахлынувшего ощущения счастья.
