О спектакле писать трудно, невозможно, это – сама ЗэМэ, та, какой мы её знали. Наверное, она играла замечательно, не мне об этом судить. На сцене я видела не Эржебет, а ЗэМэ, которая жила на сцене так же искренне и неистово, как в жизни. Спектакль жил лишь её верой и силой. Не было бы её, не было бы спектакля. Спектакль остыл бы, застыл, стал бы набором изящных поз и фраз.
Зэмэха – гениальная актриса. Один венгерский критик писал о её игре: «Она стоит к нам спиной, мы не видим её лица, но мы чувствуем, как по её спине катятся слёзы». Эркень благодарил её за то, что она вновь сделала его поэтом. Наташка восхищалась богатством оттенков интонаций и жестов. Я сравнивала её с актрисами античных трагедий, Ленка – с Юрским, кто-то с Чарли Чаплиным. Всё это так, всё это верно, но главное в ЗэМэ – искренность и детская вера в правду происходящего на сцене, в его очищающую силу:
– Ну, я же ничего не делаю. Я так живу!
И она в этом права.
После спектакля мы провожали ЗэМэ домой. Сначала мы выплеснули на неё брызги восторженных эмоций:
– ЗэМэ, это – удивительно! За последние годы – это лучшее из того, что мы видели. Да-да, мы не преувеличиваем… искренность… душа… восторг. и т. д и т. п. В БДТ есть два спектакля. «Кошки-мышки»…
– А какой второй? – прерывает она настороженно.
– «Мольер»!
Утром шёл снег и сейчас он белел вдоль дорог и на крышах. Мы ехали в автобусе, мы уже приняли её другую и по-рыцарски ей подыгрывали. А она вдруг стала рассказывать о том, что сейчас совсем по-другому читает стихи Цветаевой:
– Нет, это не новая трактовка, это я стала другой! Я поднялась над своим прошлым!
Красиво звучит. Посмотрим.
– ЗэМэ, почитайте Цветаеву.
– У-у-у, чего захотели, больно жирно вам.
– ЗэМэ, нам же хочется познакомиться с новой Зинаидой Максимовной.
Мы проводили её до дому. Она была блистательна в этот вечер, но в то же время проста и мила, а ещё – злая и строгая.
– До свидания, ЗэМэ, завтра придём знакомиться с новой Зинаидой Максимовной.
2 февраля (воскресенье)
Лена Л.
Мы встали часов в десять. Наташка уехала раньше на вокзал сдать вещи в камеру хранения. Сегодня в 0:35 она покидает Ленинград. Всё кончается.
На улице с неба капало подобие снега, утро было серое, сумрачное, как бывает в те редкие зимние дни, в которых переход дня и ночи незаметен.
Мы с Нюшей доехали на метро до «Гостиного двора» и пошли пешком по Невскому к Литейке. Потом плыли по мокрому Ленинграду в трамвае № 9, нашем всегдашнем в прошлые поездки трамвае, стояли у окна, молчали и предощущали встречу. Ждали.
