В северо-западных и центральных районах Австралии большая часть откровений ориентированы на историю. Священные места, которые узнают неофиты, камни, скалы, ручьи, реки — всё это представляется как своего рода «памятники» деяний мифических героев: вот камень, оставшийся на месте, где ушли в землю чуринги и новорождённый ребёнок мифической женщины, пока она, бросив их, гонялась за похитителем других священных предметов (Spencer, Gillen 1968: 334–337), скалы и каменистые холмы, среди которых живёт племя гунвинггу, образовались из костей, извергнутых из чрева змеи-Радуги (Берндт, Берндт 1981: 183), ручьи могут быть следами Питона, скопления охры — кровью мифических созидательниц, груды булыжников — остатками окаменевшего тела тотемического предка… В повествования о мифическом прошлом включаются «вкрапления» реальной истории, и они не противопоставляются Сновидениям, а как бы возводятся в их ранг и обретают сакральный статус: рассказы о сёстрах Вавилак соседствуют с упоминаниями о действительных немифических предках, имена тотемических предков и реально живших родственников звучат вперемежку. И в чуринге миф и реальность сливаются воедино, в них входят души мифических и реальных предков-родственников, они медленно переходят из рук в руки, их натирают охрой, прижимают к животу, и шёпотом объясняют их значение молодым. Над чурингой, принадлежавшей человеку, умершему несколько лет назад, его классификационные братья льют слёзы (Spencer, Gillen 1968: 326).
Здесь тайные знания разворачиваются перед неофитом как историческая перспектива, стоящая за обыденной жизнью, скрытая от непосвящённых глаз.
В инициациях на юго-востоке акцент делается на магии и наделении посвящаемого особой энергией. В ходе инициации исполняются специальные танцы: старшие мужчины двигаются так, как будто что-то достают из себя и передают посвящаемым, а те, слушаясь наставников, делают жесты, словно притягивают к себе верёвку (Howitt 1904: 350). В инициациях с «магическим уклоном» фигурируют предметы вредоносной магии, танцы до полного неистовства, до тех пор, пока не упадёшь без чувств, представления о магических способностях людей, проводящих обряды: они оставляют на церемониальной земле предметы, начинённые злой силой, которая может убить человека. Это-то, как заверили Хауитта аборигены племени юин, и послужило причиной скорой смерти мужчины (заметьте, посвящённого), который случайно прошёл по площадке, где недавно проводились церемонии инициации, и уколол ногу костью (Howitt 1904: 552).
