«Чёрт, вот дерьмо», – проворчал он, пережидая, пока пальцы не перестанут болеть. Затем он осторожно положил ладони на что-то твёрдое.
Это был столик. Значит, он ударился об его край и свалил что-то со столешницы. Калле провёл руками по плоской поверхности, чтобы проверить, есть ли на ней что-нибудь ещё, но ничего не обнаружил.
Мелодично звякнула над ним хрустальная люстра; мягко, как от дуновения ветерка. Звук напомнил ему мобиль, который висел над колыбелью его младшего брата, но это было восемь лет назад, и Калле не понравилось, что он вспомнил об этом сейчас. Он не хотел быть здесь и тем более не хотел знать, что там, на верхнем этаже. Ему хотелось только домой.
Да, домой… Но куда?
К бетонному сараю в поле? В коррекционную школу? К старшим братьям, которые уже заранее знали, как сложится его жизнь, или к младшему, который благополучно скатывался следом в ту же пропасть, что и он?
Дома для Калле не было ничего, ради чего стоило бы туда возвращаться. Поэтому он начал подниматься на верхний этаж Заброшенного Дома.
* * *
Джоэль стоял в прихожей и гадал, когда его начнут ругать. В любую секунду могла появиться мама и потребовать от него объяснений, почему он смылся из дома посреди разговора.
Так никого и не дождавшись, Джоэль заглянул в столовую и увидел, что стол был застелен салфеткой в том месте, где он обычно сидел. Он не ждал, что мама оставит ему еду, но, когда подошёл поближе, увидел, что стол действительно накрыт.
Рядом с тарелкой стояло блюдо с бутербродами, завёрнутое в полиэтиленовую плёнку. На краю стола прямо перед стулом был наклеен стикер со словами «Надеюсь, это вкусно».
Целая гора бутербродов. И Джоэль решил послать эту гору куда подальше.
Он отнёс блюдо на кухню и выбросил его вместе с плёнкой и всем прочим в мусорное ведро. Затем поставил ведро в дверях так, чтобы у мамы не оставалось никаких сомнений в том, кто это сделал. И прицепил свой стикер со словами «Дерьмо и то вкуснее».
Потом потушил свет на нижнем этаже и поднялся к себе в комнату.
* * *
Пальцы Калле блуждали во мраке, ощупывая каждую ступеньку. Он гадал, насколько же стара лестница и выдержит ли она его вес. Сначала он не придал этому особого значения, но теперь эта мысль показалась ему чрезвычайно важной. Что, если он провалится прямо через ступеньки? Если это произойдёт, то он может серьёзно пораниться и потерять всякую возможность выбраться отсюда. Никто не знает, что он здесь. Он истечёт кровью прежде, чем кто-то найдёт его.
