* * *
– Присаживайся, – сказала Ева, и Калле сел.
– Как у тебя дела? – спросила она.
Калле ответил, что хорошо.
– Хорошо, что хорошо, – пробормотала Ева.
Воцарилась тишина.
Её рука теребила прядь волос. Ева пропускала прядь между пальцами и улыбалась, хотя радостной не выглядела. Впрочем, спокойной её тоже никак нельзя было назвать.
– А в чём дело-то? – спросил Калле.
Улыбка Евы стала ещё шире.
– А дома всё хорошо?
– Да, всё нормально.
– Хорошо.
– Вы это уже говорили.
– Что?
– Хорошо.
В улыбке Евы было что-то подозрительное. Она казалось какой-то наклеенной. Не фальшивой, а… нервозной. Калле подумал, что никогда раньше не видел учительницу настолько взволнованной. Что с ней такое? Обычно у неё не возникало проблем, когда требовалось отругать его. При этом она всегда была решительна и смотрела ему прямо в глаза, а не отводила взгляд, как сейчас.
– Вы хотите поговорить о том, что произошло сегодня в столовой?
– Ох, нет, господи, ну конечно же нет… Вовсе нет! – выкрикнула Ева и рассмеялась. Смех был на грани истерики. Она, кажется, тоже это заметила, потому что, сделав над собой усилие, продолжила более спокойным тоном: – Я довольно долго обдумывала этот разговор с тобой, и в столовую я пришла специально, чтобы сказать тебе…
Тут она снова замолчала; стало слышно, как над дверью работает вентилятор. Шух-шух-шух. Слабое дуновение из вентиляционного короба.
– А что тогда? – спросил Калле.
Ева переменила позу, её улыбка исчезла, вместо неё между бровями залегла тревожная складка.
– Я очень беспокоюсь за твои успехи в учёбе.
Она хочет поговорить об этом сейчас?
– А что?
– И не только я. Я разговаривала с другими учителями. Мы говорили о тебе… но так как я – твой классный руководитель, то моя обязанность – провести с тобой беседу. Ты понимаешь, о чём я говорю?
Калле не понимал, но всё равно кивнул.
– Хорошо, – произнесла Ева в пятый раз за последние несколько минут, но на этот раз её «хорошо» ничего не значило. Калле ждал продолжения. – Я думаю, – сказала она, – ты добьёшься бо́льших успехов в другой школе. В коррекционной.
Калле даже не дёрнулся. Только сидел и молчал. И чем дольше он молчал, тем больше Ева говорила.
– Ты не справляешься с учебной программой, – говорила Ева.
– Все учителя согласны со мной, – тут же добавляла она.
– Мы считаем, что тебе будет гораздо лучше в школе, где не такой быстрый учебный темп.
И наконец:
– Представь, как все мы будем рады, когда ты начнёшь учиться лучше, – но Калле понял это как: «Представь, как все мы будем рады, если тебя здесь не будет».
