– Если обещаете хорошо себя вести, то те, кто хочет, могут пойти в библиотеку.
Все дружно покинули класс.
* * *
Когда школу только построили, библиотеки в ней ещё не было. Она появилась позже и расположилась в совершенно непригодном для неё месте – на чердаке. Оттого, что стены у чердака были скошены, дневной свет никогда не достигал книжных стеллажей. Если какому-нибудь ученику требовалось поискать книгу на нижних полках, то он должен был идти к библиотекарю и просить у того карманный фонарик. При этом приходилось выслушивать длинную лекцию о том, что фонарик – не игрушка. Нельзя сказать, чтобы сие наставление мешало некоторым (среди них значился и Калле) использовать фонарики по собственному усмотрению, отчего имена многих (в том числе и Калле) были внесены в список тех, кто обречён до окончания школы блуждать во мраке.
Вдоль скошенных стен шли читальные места – складные столы и стулья. Свет проникал сюда сквозь окошки на потолке. Здесь-то и сидел Джоэль, уединившись от остальных.
Он ждал, когда закончится урок и все уйдут. Тогда он сможет осуществить свой замысел, который пришёл ему в голову сегодня утром, когда он проснулся: найти фото Джонатана в старом школьном каталоге.
Джоэль хотел увидеть больше, чем просто рыжую чёлку и тень вместо лица на семейном фотопортрете. Он хотел увидеть глаза Джонатана. Его нос. Его рот.
В ожидании Джоэль пытался придумать подходящее начало для своего сочинения. Он как раз собрался зачеркнуть семнадцатое по счёту вступление – «Джонатан Андерссон жил на моей улице», – когда на стул напротив него скользнул Калле с комиксом в руках.
– Как думаешь, что будет сегодня на ланч? – спросил Калле и принялся перелистывать страницы. – Вот бы мясные тефтельки… или мясо с соусом чили. Я ОБОЖАЮ МЯСО С СОУСОМ ЧИЛИ!
– Не будет никакого чили.
– Откуда ты знаешь?
– А я и не знаю.
– Если не знаешь, что будет, то это может быть мясо с соусом чили.
Джоэль злым росчерком забраковал очередные каракули.
– Не, ты всегда точно знаешь, когда будет мясо с соусом чили.
С этим Калле не спорил. Он всегда так внимательно следил за меню по внутренней школьной сети, словно это был вопрос жизни и смерти, и тот факт, что он не знал, что сегодня будет на ланч, означал одно из двух: будет либо что-то особенно вкусное, либо что-то на редкость противное.
Джоэль оторвал страницу, скатал её в шарик и запулил в гору таких же шариков из забракованных вступлений, которая росла на столе.
