Тот неуверенно огляделся вокруг и повторил:
– Mdthair?
– Может, это вообще не язык, а бессвязный набор звуков, – покачал головой Оллистер. – Или, может, он решил смеха ради поиздеваться над нами.
Джессоп и Уоррен обменялись красноречивыми взглядами. Уоррен молча присел на край кровати, выдвинул ящик тумбочки, достал чёрно-белый камешек и осторожно вложил его в ладонь мальчика. Потом, открыв книгу стихов Уитмена, тихим проникновенным голосом начал читать.
– Вы и сказки ему на ночь рассказываете? – то ли удивлённо, то ли язвительно поинтересовался Оллистер.
Уоррен, не ответив, продолжил чтение.
Тогда Оллистер обернулся к Джессопу:
– Это и есть ваш научный метод? Читать ему книжки?
– Да, мы считаем, что это может подействовать.
– Вы ведь шутите, лейтенант, правда?
Джессоп покачал головой.
– Боже милостивый! Похоже, пора исправлять ситуацию.
– Какую ситуацию?
Уоррен замолчал, но не оборачивался, внимательно прислушиваясь.
Оллистер ядовито усмехнулся.
– Можете и дальше с ним нянчиться, а мне позвольте заняться серьёзными делами, – угрожающе прошипел он и, хлопнув дверью, вышел из лазарета.
Мальчик вздрогнул, судорожно сжал пальцы, и чёрно-белый камешек исчез, словно проглоченный его кулачком.
Уоррен обернулся к Джессопу, ответившему ему столь же тревожным взглядом; потом продолжил читать.
Слова, пусть даже мальчик их не понимал, звучали как музыка, от которой на глазах у него выступили слёзы. Одна слезинка, скатившись по щеке, смочила губы.
Он почувствовал её вкус, солёный, как морская вода.
А Оллистер, бурча себе под нос, направился в радиорубку. Он устал от невозможности получить ответы, но ещё больше – от собственной неспособности оценить значение того, что попало ему в руки. И это его тревожило.
Опыт в таких случаях подсказывал действовать осторожно, чтобы не попасть впросак. Существуют же службы, где полно специально обученных людей, готовых вмешаться, если того требует ситуация, и не допустить огласки. Кто-то (хотя майор и не помнил, кто именно) однажды сказал, что общественное мнение – самая большая ложь в мире. Политик, как пить дать. Иногда ложь можно победить только другой ложью, ведь, когда речь идёт о национальной безопасности, выбора у военных вроде Оллистера нет.
Майор велел радисту убраться из рубки. Потом, используя одному ему известные частоты, связался с кем-то в Вашингтоне. Собеседники перебросились всего несколькими фразами: сухие, лаконичные формулировки, никакого обмена любезностями, даже по имени друг друга не назвали – впрочем, так бывало всегда.
