Сердечко у меня, кажется, подпрыгнуло в груди и перевернулось прямо в полёте.
Чужак… так и не открыл глаз. Видимо, сквозь сон почувствовал, что покушаются на его ненаглядное оружие, и среагировал. Я дёрнулась, но держали крепко. Слишком. Обручем железным по запястью — там, где быстро-быстро бился пульс.
А потом я заметила, холодея, что край моей перчатки сдвинулся, и большой палец держащего меня мужчины вот-вот коснётся обнажённой кожи.
О нет.
Время будто замерло, сгустилось вокруг нас, остановило бег меж двумя тактами дыхания.
Каюсь, у меня мелькала иногда мысль — вдруг Верда зачем-то сказала неправду о пророчестве? Вдруг и нет ничего. Может, это просто чтоб я по женихам не бегала — сидела себе сиднем в Тихом лесу в обнимку с Совёнком, и не отвлекалась на посторонние дела.
Но есть лишь один способ узнать наверняка. И тогда только два варианта — или жизнь, или смерть. А я как-то не горю желанием прямо сейчас проверять.
Сдвинулся палец. Ещё ближе к светлой полоске кожи. На волосок ближе к моей смерти. Или всё-таки жизни? Кабы знать наперёд…
Яростный шип Совёнка ворвался мне в уши. Ветром повеяло от крыльев.
— Стой!.. — прошептала я отчаянно, и он прямо в полёте сменил направление, плюхнулся на стол комком взъерошенных перьев, раскидал по столешнице принесенные верёвки.
«Что ты… а он… давай я ему!!..» — зачастил друг, воинственно переступая с лапы на лапу.
— Не смей! — всё так же горячо шептала я. — Он тебя прихлопнет как муху и не заметит даже!
Чужак нахмурил тёмные брови недовольно, сжал сильнее стальной обруч. Я поняла, что надо выпутываться самостоятельно.
Осторожно, медленно, убрала пальцы с рукояти меча, расслабила руку. Вдруг поможет, и мужчина подумает, что оружие больше вне опасности? С надеждой посмотрела ему в лицо.
Снова хмурится. Интересно, он и в жизни такой — вечно сердитый? Или может, это оттого, что я его неудачно головой об косяк приложила… Поди теперь, проверь.
Ну же, ну! Не трогаю я твою драгоценную железяку! Пусти…
Но охотник не торопится выпускать добычу из рук. Кстати о них. Две руки же у него! Две! И если он сейчас ещё и левой меня схватит… Может коснуться лица или беззащитной шеи раньше, чем я пикнуть успею. И поминай тогда, как звали…
Я перевела дыхание. Усмирила панику, как могла. Сейчас сделаю очень рискованную вещь, ведь лишь безумец станет убеждать хищника разжать клыки — но это единственное, что могу.
Заговорила тихо, доверительно, почти нежно:
— Отпусти! Я тебе не враг.
