«Тэми! Прежде, чем идти за ним и возвращать с путей Тишины, подумай, что будет, когда он очнётся».
Я уже снимала с пояса мешочек трав… но затормозила. А и правда! Как только я верну чужака, он снова станет собой. А я понятия не имею, что он за человек и на что способен.
Нерешительно посмотрела на длинные сильные пальцы, расслабленно раскрытые и почти касающиеся пола, провела взглядом по руке — даже так видно, что под плотным рукавом скрываются по-мужски могучие мускулы, скользнула по широким плечам… Если захочет, он мне шею свернёт как цыплёнку голыми руками. Или ещё чего похуже придумает — мелькнула непрошенная мысль, зажгла щёки.
Привязать. Точно надо привязать!
— Совёнок, тащи с кухни верёвку, — нервно скомандовала я.
Малыш молча и очень быстро послушался — метнулся в распахнутую дверь, почти задевая косяк.
Пока я ждала, кусая губы, взгляд зацепил ещё одну опасную деталь.
Меч на поясе чужака, на правом боку — далеко от меня. Гладкая рукоять, обитая потёртой чёрной кожей, простое металлическое «яблоко» в навершии, прямая гарда — тоже без особых изысков. Длинные ножны, опять же тёмной кожи без единого рисунка, лишь на конце скупо обитые сталью. Даже у меня в книгах мечи искуснее украшены! Но отчего-то именно эта простота пробрала до костей страхом. Это не оружие придворного франта. Это вещь, созданная убивать. Ничего лишнего.
Забрать и спрятать. Срочно.
Я шагнула к самому краю постели, быстро глянула в лицо чужаку — убедилась, что он по-прежнему в забытье — и склонившись над ним, медленно, осторожно потянулась к мечу. С поясом даже связываться не буду — понятия не имею, как это всё с такой громадины стаскивать. С сапогами, и то еле справилась. А тут — чуть ли не в обнимку возиться придётся, стыдоба…
Так что просто-напросто вытащу тихонечко меч из ножен и куда-нибудь унесу. Да хоть во дворе прикопаю, под липками. Потом видно будет — возвращать чужаку оружие, или забрать в награду за лечение, чтоб никаких колюще-режущих даже близко ему…
Но едва мои тонкие пальцы робко коснулись рукояти и потянули, едва каштановые локоны предательской волной скользнули с плеча и рассыпались по кожаному доспеху, едва сознание запоздало уловило изменившийся ритм чужого дыхания…
Мужские пальцы крепко сомкнулись на моём запястье. Сквозь плотную кожу перчаток опалили жаром. Я застыла в слепом ужасе, как заяц в капкане волчьих зубов — не дёрнешься, не вскрикнешь, не уйдешь от неминучей судьбы.
