— Конечно, друг мой! — неохотно согласился Бек. Рядом с Сарычевым стоял подполковник Чижов, тоже командир самолета. Сарычев обратился к нему.
— В принципе не возражаю, — сказал Чижов, — но не мешало бы получить разрешение.
Они втроем подошли к заместителю советского представителя.
— Хорошо. Только не задерживайтесь там, — предупредил генерал, выслушав их просьбу.
Приехали в гостиницу «Империал». Анна Владимировна быстро накрыла стол, включила тихую музыку, И опять стали пить за годовщину нашей революции.
Жена Бека тут же атаковала Чижова: расспрашивала о его семейном положении, о жизни в России…
Чижов в свою очередь интересовался прошлым Бека и его жены, как и когда они оказались на чужбине, скучают ли о родине.
Бек и Сарычев ушли в кабинет. Как всегда, уселись каждый в свое кресло, закурили трубки. Сарычев протянул Беку заранее подготовленное письменное сообщение о бывших японских предприятиях в Маньчжурии. Не сделать этого он не мог: слишком дорогими оказались тогда подарки в портфеле.
— Спасибо, — поблагодарил Бек, пробежав взглядом по исписанным листкам. — Мы хотели бы знать…
— Все! — перебил Сарычев и встал, показывая тем самым, что разговор окончен. — Больше я не желаю встречаться с вами, и так зашел слишком далеко.
Его слова ошеломили Бека: все было так хорошо, и вдруг бескомпромиссный отказ.
— То есть как? В этих делах так не поступают! — растерянно бормотал Бек, не находя убедительных доводов. В соседней комнате сидел подполковник Чижов, который мог войти в любую минуту.
В ту ночь Сарычев спал, как говорится, сном праведника, считая, что навсегда отделался от навязчивого Бека и от нежелательных последствий, которые могли быть.
Но оказалось, что рано, очень рано успокоился он. В Джи-ту решали его судьбу иначе. Паук не хотел так легко выпускать муху, попавшую в его сеть…
Утром полковник Бек зашел к начальнику отдела Виллоуби и доложил о случившемся. Генерал был взбешен. Он несколько минут бегал по кабинету, размахивая длинными руками и мыча что-то нечленораздельное.
— Вы слюнтяй! Тряпка! — первые слова, что выдавил из себя генерал. — Не могли прижать?
— Он был не один, господин генерал! В смежной комнате сидел русский подполковник.
— Какого же черта вы тогда начинали вербовочный разговор? Вы что, с ума спятили?
— Я не начинал, господин генерал. Он сам категорически отказался от дальнейших встреч со мною…
— Верно говорится в «Руководстве»: поступки русского человека непредсказуемы. Им чужда всякая логика, их действия определяются сиюминутным импульсом…
