Шестого ноября в Советской миссии был устроен прием по случаю двадцать девятой годовщины Великой Октябрьской революции. На прием были приглашены офицеры Соединенных Штатов, Англии, Канады, Китая и Новой Зеландии — стран, подписавших год назад на борту линкора «Миссури» акт о капитуляции Японии.
В самом большом зале были расставлены и богато сервированы длинные столы человек на восемьдесят.
В назначенный час за передним столом заняли места Деревянко, Макартур, представители других стран — членов Союзного Совета.
Сарычев с любопытством рассматривал генерала Макартура, командующего оккупационными войсками. Видеть его так близко не приходилось.
Макартур был в обычной защитного цвета форме, ничем не отличавшейся от той, какую носили все военнослужащие американской армии. Во всем облике и манерах генерала, в подчеркнутой простоте костюма чувствовалась нарочитая рисовка. Он почти не вынимал изо рта непомерно длинную и броско грубую трубку, беспрерывно попыхивая ею; держался неестественно прямо; движения были по-солдатски резкими.
Весь вид его как бы говорил: я — простой солдат, ничем не выделяюсь среди других. Макартуру тогда шел шестьдесят седьмой год, однако в его темных волосах, зачесанных назад, не было ни одной сединки.
Кузьма Николаевич обратился к собравшимся с короткой речью: сказал о значении Октябрьской революции, поздравил всех с праздником, выразил надежду, что отношения дружбы и сотрудничества между союзными державами будут крепнуть и развиваться.
Макартур наконец-то вынул трубку изо рта, ответно поздравил генерала Деревянко и всех советских офицеров с национальным праздником.
Между тем за столами уже начинался оживленный разговор, объявлялись тосты, официантки не успевали подносить бутерброды и бутылки.
В конце вечера к Сарычеву протиснулся полковник Бек и предложил поехать к нему на квартиру, чтобы посидеть в неофициальной обстановке; напомнил, что ждет информацию о японских предприятиях и военнопленных.
— Могу ли я пригласить товарища? — спросил Сарычев. Обдумывая свои встречи с Беком, он с ужасом понял, что наговорил и наобещал много лишнего, что связь с полковником принимает опасный характер и может плохо кончиться для него. Сарычев искал еще одной встречи с Беком, чтобы решительно заявить ему о прекращении дальнейшего контакта с ним. «Если будет рядом кто-то из наших, — думал он, — полковник не сможет предпринять провокационных действий».
