.
Пресса же отражала официальную точку зрения, что не добавляло ей популярности. Цитируя одну из публикаций, якобы извлеченную из английского издания, Moniteur предрекала русским неудачу: «Франция, которую они выбрали для театра военных действий, станет их могилой, она проглотит их всех до последнего. Вот то, о чем не думал, скорее всего, генерал Суворов, [поскольку] солдат не простирает свое предвидение так далеко, но это то, о чем должны думать советники его повелителя, если они не безумцы и не изменники»[320].
И только осенью 1799 г. страх, охвативший Францию перед лицом иноземного вторжения и возвращением Бурбонов, сменился общим вздохом облегчения с получением реляций о победах французских войск в Швейцарии и Голландии. Французские журналисты ликовали в связи с избавлением от опасности гражданской войны, пламя которой успело возродиться при приближении «варварских орд»[321].
Газеты прославляли доблесть и сознательность французских солдат. В Голландии англо-русские войска потерпели крупное поражение, после знаменитого сражения под Бергеном в плену оказалось немало россиян. Писали о знаменательном случае: «Один гренадер, захвативший русского генерал-аншефа, отказался от крупной суммы, которую ему предлагал этот генерал: «Я сражаюсь не ради денег, – гордо ответил гренадер, – но ради славы. Ступайте!»[322]
Итогом французских побед стало большое число пленных. Парижане смотрели на русских с нескрываемым удивлением: вместо непобедимых «северных варваров» перед ними оказались обычные пленные, изможденные военной кампанией и долгой дорогой. Генерал Лефевр отправился инспектировать лагерь русских, оставшихся в г. Рюэле, по дороге на Алансон и нашел их в плачевном состоянии, что помешало их отправке в Париж. Moniteur описывала прибытие русских в столицу: «Вчера прибыли 200 русских пленных. Само название этой нации и опустошения, которые им приписывали, внушают любопытство, и все удивлены, увидев их, что подобные солдаты могли бы внушать страх. Их состояние нужды вызывает жалость. Никто из них не был оскорблен и не испытывал плохого обращения, и часто бывает, что по дороге они получают помощь, в которой, кажется, испытывают наибольшую необходимость. Колпаки гренадеров сделаны из зеленого драпа с металлической бляхой спереди. Эти колпаки очень похожи на те митры, что прежде можно было увидеть на головах наших епископов»[323]. Как и в других описаниях, журналисты не забыли подчеркнуть некоторую странность внешнего облика русских, хотя их военная форма в период Павла I и была скроена по прусскому образцу. И все же определенное чувство страха перед неведомым северным народом все еще сохранялось, и дело было не только в стереотипах «северного варварства». Газета задавалась вопросом: не лучше ли было бы перевезти всех русских пленных ближе к Парижу и подальше от шуанов, где такие качества русских, как «дисциплина, подготовка к грабежу», могут стать подкреплением для роялистов
