, образ далекой империи, поднятой до высот цивилизации «Семирамидой Севера», бесповоротно терял былую привлекательность в глазах населения Франции.
Интересная трансформация произошла в сфере подачи газетами ставшего уже вполне традиционным концепта «русского варварства». Если раньше его считали причиной слабости русской армии, то теперь в нем усматривали причину военных успехов. «Народ тем более опасный, что закаленный варварством и дисциплинированный игом рабства, он более годится для завоеваний и опустошений, чем для войн оборонительных, не чувствительный к смерти и несчастью»[157], -сообщал о русских анонимный французский публицист. Страхи и опасения перед Россией в 1792 г. чаще всего находили выражение в предсказаниях о нашествии новых «кочевых варваров с Севера».
Тема военной угрозы со стороны России привлекала внимание журналистов на протяжении 1792–1794 гг. Стоит отметить, что слухи эти стали распространяться особенно активно в середине 1792 г., когда прямой канал информации из России был прерван, после высылки из Петербурга поверенного в делах Франции Э. Жене. «Не перестают повторять в печати и даже в частной переписке, – сообщали из Франкфурта, – что корпус русской армии, а к тому же эскадра уже направлены, чтобы сражаться во Франции»[158]. Сведения подобного рода появлялись в газетах часто, и потребовалось официальное опровержение с трибуны Конвента, чтобы ненадолго усмирить воображение журналистов и успокоить публику.
Обсуждение возможности вступления Екатерины II в анти-французскую коалицию происходило постоянно. В начале 1793 г. состояние французской армии было тяжелым, снабжение плохим. Вооруженные силы, состоявшие до начала реформ Карно из линейных частей и волонтеров, нуждались в коренной реорганизации для повышения управляемости. Из-за недоверия в обществе по отношению к армии, любые сообщения о планах антифранцузской коалиции читались с особым вниманием. «Настаивают, что нет никаких сомнений в том, что двадцать пять тысяч человек русских направляются к Рейну. Их путь пройдет, как говорят, через Богемию и Австрийскую Силезию, их поведет генерал Суворов»[159]. В этом сообщении фамилия командующего, видимо, выбрана неслучайно: генерал был известен как активный участник войны против Барской конфедерации 1769–1772 гг. и успешным, но крайне жестоким штурмом турецкой крепости Измаил в 1790 г. Его упоминание должно было усилить чувство страха у читателей. Но, поскольку газеты обладали еще значительной долей самостоятельности, а система государственной пропаганды еще не была сформирована, появлялись в изданиях и сообщения, основанные на собственных источниках информации, которые вступали в противоречие с наиболее распространенной точкой зрения. Например,
