– Вы мне… будете помогать? – едва смог выговорить он.
Саша бросил в ответ насмешливый взгляд.
– Слушай, зачем обижать нас такими вопросами, а? Ясно, что да!
– Если думаешь, что теперь будешь распутывать эту историю один, то ты ошибаешься, Гом.
Друзья улыбались, и это успокоило Гомера еще больше, чем их слова. Подняв руку, он раскрыл им ладошку, они хлопнули по ней, блеснув глазами, в едином порыве, с новой энергией. Никто из них не знал, куда двигаться дальше.
Но они были уже в пути.
Гомер заперся в старой отцовской машине и долго следил по смартфону за маршрутом друзей. Как уже часто бывало, Саша предложил Лилу проводить ее до самого дома, ведь так будет спокойней для всех, а от него, как он говорил, не убудет.
Конечно, это был лишь предлог: главной и, скорее всего, единственной причиной было то, что Саша нравилось быть с Лилу, и Гомер злился на себя за то, что вовремя не сообразил ей это предложить. В следующий раз он сам пойдет ее провожать.
А пока он чувствовал себя глуповато, отслеживая на экране две аватарки, прижавшиеся друг к другу и медленно передвигавшиеся на схеме, которую показывал смартфон. Но вот они наконец остановились. Что они там делают? Почему не идут дальше? Наверное, зашли купить что-нибудь погрызть в булочную рядом – на схеме появилось ее обозначение. Едва Гомер подумал об этом, как его желудок напомнил о себе: в нем весьма красноречиво заурчало. Треть шоколадного батончика, съеденного на смотровой площадке в Гренатье, осталась в далеком прошлом.
– Надо подкрепиться, а не то живот может ввалиться, – с ученым видом изрекла Биби-Два.
Гомер рассеянно погладил маленького зверька по голове. Каким бы безумием это ни казалось, а говорящая песчанка уже вызывала у него все меньше и меньше изумления.
Впрочем, куда важнее необходимости поесть были другие срочные дела.
Его отец, Жорж Финк и Раймон – в западне фильма, а Телемах и Одиссей здесь, на этой земле, в реальной жизни. Саша был прав. Это невероятно. Никто им не поверит.
Но, в конце концов, и не надо, чтоб им верили и помогали. Они и так уже неплохо разобрались в ситуации, в которой ничего не смог понять ни один полицейский, сыщик или медиум за целых пять лет. Были рассмотрены все предположения, от самых гнусных до самых фантастических, и никому – никому! – не пришло в голову то, что удалось обнаружить Гомеру и его друзьям. – Дураки они все, – пробормотал он.
Ему отчаянно захотелось рассказать все маме. Ее бы это утешило – ведь выходило, что муж вовсе не зажил другой жизнью с другой женщиной. Или ей иногда казалось, что его нет в живых? Что вообще она думала на самом деле? Гомера мучил этот вопрос. А может быть, она просто перестала даже размышлять об этом.
