Она выглядела очень-очень старой – несомненно, ее еще состарило горе, тяжким грузом свалившееся на хрупкие плечи.
– Кузена, – ответил Гомер и тоже спросил: – А вы к кому?
Женщина не скрывала печали, покрывавшей взгляд чем-то вроде блеклой вуали; чувствительные сердца это могло бы растрогать.
– К внучке… – грустно ответила дама. – Она уже год здесь. Целый бесконечный год.
– А что случилось?
– Любовная тоска. Возлюбленный ушел, и ее сердце разбилось на тысячи кусочков.
Он воздела повлажневший взор к небесам, и Гомер понял, что этот возлюбленный просто умер. Он подумал о своем отце и тряхнул головой, отгоняя эту страшную мысль. Давид Пим был не на небесах, а где-то еще, в другом измерении. Тут ничего общего.
А вот Изабель Пим со снедающей ее печалью вполне могла бы оказаться в подобном месте…
Он шел потихоньку, подстраиваясь под шаги спутницы. И все-таки не следовало задерживаться по дороге к парадному входу в главный корпус: небольшой замок с фахверковыми стенами и островерхими башенками, который окружали приземистые пристройки – совсем не такие красивые, зато служившие по назначению.
Пациенты – дети и подростки – бесцельно бродили по огромному парку, некоторые совсем расслабленные, словно из их тел ушла жизнь, другие, наоборот, бессмысленно махали руками и озирались с возбужденным видом. «А народу-то немало, трудновато будет найти Жоржа…» – думал Гомер.
– Где же твой кузен? – вдруг спросила дама. – И что с ним случилось?
– Он стал совсем другим человеком.
– Ах да, такое случается, к несчастью.
– Должен оставить вас, мадам, надеюсь найти его в парке.
В голове у него зажегся сигнал тревоги: в их сторону направлялась какая-то медсестра, и лучше было не задерживаться здесь. Гомер протянул даме сумочку – она, кажется, слегка забеспокоилась, что он бросает ее так внезапно.
– Всё в порядке? – спросил он.
– Ну конечно, благодарю тебя, мой мальчик. Так любезно было составить мне компанию.
Она засеменила дальше, мелкая походка подчеркивала ее сутулость. В это время Гомер поспешил свернуть на аллею, которую переходил человек с маленькой пузатой собачкой на поводке. Лучше избегать персонала, куда менее склонного поверить ему, нежели старая дама, которая только что чертовски ему помогла. И вдруг Гомеру показалось, что он грезит наяву: толстенький пес обернулся и взглянул на него, подмигнув. Подмигнув! Потом вдруг сорвался с поводка, отделавшись от хозяина, и побежал на лужайку, вызвав настоящий переполох среди пациентов.
